Но Кристина осталась собой.

Она поднялась и молча прошла к прозрачной люльке с подкладом, чтобы положить туда ребенка. Когда она встала, то даже не озаботилась тем, чтобы дать мне время отойти, и по факту просто толкнула. Ее бесцеремонность уже перестала меня удивлять. Я в своей жизни никогда не встречала подобных ей людей.

Как только такая, как она, могла нравиться моему мужу? Она же хамка, грубиянка, хоть и рассказывает про свои манеры. Мне их она точно не продемонстрировала…

Кристина обернулась ко мне и сложила руки на груди. Глаза ее сузились, и она осмотрела меня с ног до головы, словно оценивая. Судя по виду, оценила она меня на минусовую категорию. Ну да, выглядела я неважно, не в пример ей, однако это было меньшее, о чем я сейчас думала.

– А может быть, это ты влезла в чужие отношения? – пропела она, накручивая рыжий локон на палец. – Илья всегда любил только меня, у нас был короткий перерыв, мне надо было подумать и выбрать направление своей жизни, я развивалась, я жила за границей и путешествовала. Искала себя, занималась журналистикой. Ты знаешь, что у меня есть блог с пятью миллионами подписчиков? Я пишу про жизнь богатых и знаменитых. Ты можешь похвастаться чем-то подобным? Что там у тебя? – Она пощелкала пальцами. – Незаконченное высшее. Училка? Нашла чем гордиться.

– Хватит всё грести в одну кучу! – не выдержала я. – Твои заслуги тут ни при чем. Как и твоя семья. Как бы то ни было, Илья – мой законный муж, а ты нагуляла ребенка от женатого человека. Я не знаю, как там, в вашем высшем обществе, является ли это чем-то позорным, но в обычном мире за такое презирают.

– Никто не будет меня презирать, – повела она плечиком. – Какое-то время ты еще будешь женой Ильи, ладно уж, я потерплю тебя. Так надо. Его отец баллотируется в госдуму, скандалы нам пока ни к чему. Но потом мы поженимся и будем воспитывать нашего ребенка, а пока ты будешь присматривать за ним.

– Ты совсем ополоумела, – уставилась я на нее. – Откуда у тебя эти странные мысли, что я буду кормить вашего ребенка? Я тебе что, дойная корова? Может быть, в твоем мире людей ниже положением и считают ниже себя, но вряд ли за такое поведение похвалят твои подписчики.

– Ты что, угрожаешь мне? – взбесилась она. – Быстро ты пришла в себя и стала брыкаться.

– А ты предлагаешь мне плакать в подушку? У меня хороший учитель, – с горькой иронией улыбнулась я. – Вот что, Кристина, я не знаю, что вы задумали с Ильей, но меня в свои планы не впутывайте. Я не буду находиться с тобой в одной палате и не буду кормить твоего ребёнка. Мне даже с тобой разговаривать противно!

– Ой-ой-ой, разговаривать ей противно! Раскудахталась тут! Несчастная побродяжка. Наверное, тебе Илья еще не рассказал, что происходит с твоими родителями? Иначе ты не вела бы себя так борзо, – насмешливо передернула она плечиком, и ее глаза коварно блеснули.

Слова про моих родителей заставили напрячься. Перед глазами возникла пелена ярости, и если бы не ребенок, я бы толкнула любовницу мужа, однако побоялась, что она завалится на бокс и с малышом что-то случится. В отличие от Кристины, у меня было сердце, полное сострадания.

– Закрой свой рот! – процедила я и набычилась. – Я уже сказала тебе, чтобы ты не смела трогать моих родителей. И если Илье есть что сказать мне, мы с мужем сами разберемся и обсудим всё наедине, без твоего вмешательства.

– Без моего вмешательства? Ты слышала такое выражение: ночная кукушка дневную перепоет? Плебейское выражение, так что ты должна его знать.

Слово “плебейское” звучало из ее уст как самое мерзкое оскорбление, но я лишь сжала ладони в кулаки и сдержалась, чтобы не кинуться на Кристину и побить ее. Мне так и хотелось дать ей в глаз или сломать лощеный, явно сделанный пластическим хирургом нос.