Максим нарушил тишину, заговорив неожиданно и резко:

– Карточку могла бы и не оставлять, все равно я ее сразу заблокировал…

Его слова, как удар хлыста, заставили меня вздрогнуть. Я не знала, что ответить. Сердце сжалось от боли и обиды, но я понимала, что сейчас не время для эмоций. Собравшись с силами, спросила:

– С работой что?

Максим безразлично ответил:

– Ты уволена…

Его голос был таким холодным, что мне показалось, будто он говорит о ком-то постороннем, не имеющем к нему никакого отношения. Хотела крикнуть ему в лицо, что скоро пойду в декрет, что жду нашего общего ребенка. Но закусила губу, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Сердце кололо так сильно, что я едва могла дышать.

Наконец-то нам принесли документы. Максим взял свой паспорт и быстро расписался, не глядя на меня. Я схватила свои бумаги и, стараясь не показать свою слабость, ушла, не задерживаясь ни на секунду. Ноги дрожали, и я буквально заставляла себя идти медленнее, чтобы не бежать от Максима.

Выйдя на улицу, остановилась и глубоко вздохнула. Я знала, что этот день был только началом моей новой жизни. Жизни, в которой предстояло научиться жить без Максима, без его поддержки и любви. Но я также была уверена, что смогу справиться с этим, потому что у меня уже был ребенок, мое маленькое чудо, ради которого я была готова на все.

Вернувшись на съемную квартиру, я села в кресло и постаралась привести мысли в порядок. Несмотря на недавние события, я смогла сохранить ясность ума и понимала, что оставаться здесь больше не имеет смысла. Зачем тратить деньги на аренду, если можно найти более разумное применение этим средствам?

Квартира родителей стала для меня символом стабильности и безопасности. Я решила, что вернусь туда, как только оформлю дарственную на свое имя. Небольшая двушка в Химках – это, конечно, не апартаменты в центре Москвы, но все же жилье, которое я смогу назвать своим.

Первым делом я решила сменить замок на входной двери. Это казалось простым, но важным шагом. Затем я подумала о подключении охраны.

Квартира была снята всего на три дня, которые истекали завтра. Продлевать аренду я точно не буду. Это место больше не давало мне чувства защищенности, а лишние траты на аренду были ни к чему.

Я встала с кресла и подошла к окну. За стеклом виднелся город, который жил своей жизнью, не подозревая о моих проблемах.

Написала смс арендодателю, что съехала. Собрала немногочисленные пожитки и вышла из квартиры, оставив ключи в коридоре и просто захлопнув дверь. Залог вернется завтра, когда проверят жилье.

Приехав в Химки, я расплатилась за такси и зашла в подъезд девятиэтажного дома. Здесь все было привычно: грязь, неухоженность, старые лифты. Я отвыкла от такого, но выбора у меня не было. Родительская квартира, которую я недавно отремонтировала, полностью преобразилась. Новая мебель, современная техника – все это должно было стать подарком для сестры. Но, как оказалось, я сделала его себе.

Катя всегда предпочитала жить у нас. Это было ее решение, и я, будучи ее старшей сестрой, не смогла ей отказать. Молодая, яркая, она всегда привлекала внимание. На ее фоне я казалась себе серой и незаметной. Разница в возрасте тоже играла свою роль: мне уже было тридцать два, а ей всего двадцать.

Звякнув ключами, я вошла в квартиру. В зале стояла куча коробок и контейнеров. Даже мой ноутбук и шкатулка с украшениями лежали на видном месте, как будто кто-то специально так их поставил. Я заглянула туда и поняла, что в ней осталась только бижутерия и то, что покупалось мной до свадьбы. Все, что подарил Максим, отсутствовало. Я прошла к столу и заметила лист бумаги с дарственной на долю Кати на мое имя. Рядом лежал маленький клочок бумаги с сердечком и словом «прости».