– Да! Нереально! – округлил глаза майор. – Значит такого не будет.
– Если твой агент врет, хана ему и тебе тоже! Усек? Порву к чертям, вас никто искать и не будет…
– Так точно! Уже ищу. Я из него душу вытряхну! За вас, патрон.
– Давай, принеси мне его мозги, или свои неси сразу…
– Где-то был его телефон… Пойду отлеживаться…
– Завтра с утра с результатом ко мне…
– Есть! Кладу трубку.
Глава II. Жена разведчика
И не знала жена героя плакать ей или смеяться, увидев мужа среди живых, а не мертвых и без головы. «Надолго ли», – подумала она и заплакала.
Пока еще молодая и привлекательная брюнетка, по обыкновению скучала дома одна в шикарной трехкомнатной квартире в историческом центре Москвы на Поварской улице. Она, утонченная брюнетка, или может темноволосая шатенка, в самом расцвете своей женской красоты. Женщина слушает легкую инструментальную музыку. Крутится заезженная виниловая пластинка, та самая, что подарил ей муж в их медовый месяц. Иголка слегка царапает заезженные дорожки. Назвать это грустью, пожалуй, нельзя, она медленно умирает, позволяя своему плачущему сердцу биться все тише и легче. Она раздевается, халат мягко падает на паркет. Она смотрит на себя в вертикальное ростовое зеркало, изучает груди, гладит себя по бедрам, грустно улыбается и проходит в ванную комнату. «Отпусти грусть, у меня сын и ради него мне надо пытаться жить. Если мужа уже нет, то как понимать его слова, что его невозможно убить, просто невозможно. Хитрый мой разведчик, которого я не смогла отговорить от крайней командировки. Проклятый долг офицера, который не нужен в этой стране никому, кроме того, кто этот долг выполняет до последней капли крови, до погибели и забвения».
Приняв контрастный душ, она выходит, в короткой майке на голое тело. Открывает новую бутылку красного вина и наливает себе и еще немного во второй бокал. На комоде стоит фотография мужа, Станислава Благоева, в парадной форме старшего лейтенанта ГРУ.
– Ты обещал мне, не больше двух лет! – она жалобно обращается к его фотопортрету. – Через несколько часов наступит утро и они, эти два безумных года растворятся и уйдут в прошлое. Что же мне делать, дорогой мой друг, ждать еще два? А если я не смогу? Я уже не могу. Если бы ты знал, как хочется иногда выйти с балкона в открытое небо, но я клялась тебе, что не сделаю этого никогда, ради себя и ради нашего сына.
– Я почти рядом, любимая. Сохраняй хладнокровие… – отвечает портрет мужа.
– Даже так? Не ожидала, если ты обманул меня, смотри, пожалеешь! – нервно смеется она. – Похоже, я схожу с ума. Мамочка моя…
Неожиданно и резко зазвонил старый служебный телефон. Тот старый серый аппарат, который частенько звонил Стасу и вызывал его на службу, как и два года назад, когда Стас отправился в Сирию и больше не вернулся. Она вздрогнула от испуга и подошла к аппарату, а настойчивый аппарат продолжал звонить. Она проглотила слюну и подняла трубку.
– Алло! Кто это? Алексей, но я же просила вас… Что? Вы, но зачем звоните мне ночью, я уже спала. Хорошо, я приду. Мне уже все равно кто вы…
Она бросает трубку, мечется по квартире, пытаясь найти нижнее белье, которое ей дарил два года назад муж.
Она выбегает на улицу в легком платье и босоножках, идет нервно оборачиваясь по сторонам. Пустые переулки отзываются эхом ее каблуков. Нет даже бездомного пса, все живое попряталось в щели и в свои уютные норы. Мужчина в сером плаще и черной шляпе, спокойно и неслышно движется за ней. Убедившись, что за ним нет хвоста, он догоняет ее, разворачивает к себе и заключает в объятия. Она не сопротивляется, словно перед ангелом провидения, плачет и целует его. Они страстно целуются, она смотрит на него и не верит своим глазам. Теребит его волосы и прячет лицо на его груди.