Неужели в нём не осталось ничего человеческого?

– Хорошо.

Я отвечаю сдавленно, включая ночник и радионяню. Эгоистично надеюсь, что Иля проснётся прямо сейчас. Даст повод задержаться. Но сын спит.

А я не понимаю, как вести себя рядом с мужем. Как вообще смотреть не него. Всё, что мне хочется сейчас, это запереться в ванной и отмываться часами.

У меня стойкое ощущение жемавю. Когда не узнаёшь привычные предметы. Я не узнаю ни свой дом, который теперь кажется враждебным.

Ни любимого мужа, который вдруг оказался чужим. Булат протягивает мне ладонь, а мои мышцы деревенеют. Не могу ответить тем же. Страшно прикоснуться.

Это незнакомый мужчина.

Я не знаю, чего от него ждать.

– Алия, – Булат произносит с нажимом. Вкладываю свою ладонь в его. – Умница. Пойдём? Ты сегодня что-то ела?

– Что? – я теряюсь. От неожиданного вопроса и того, что муж тянет меня к себе. Сдавливает крепкими объятиями.

– Ты весь вечером просидела с Ильдаром. На ужин не спустилась. Завтракала тоже плохо. Тебе нужно что-то поесть.

– А… Да. Я действительно голодная.

Такая привычная забота от Булата теперь кажется чем-то странным. Когда сын был меньше, я постоянно забывала о еде. И о воде тоже. Малыш часто болел, нянь не признавал.

Я заботилась об Иле, а муж – обо мне. Напоминал поесть, сам приносил ужин в комнату, когда я сидела с сыном. Каждым действием напомнил, что любит меня, переживает.

А теперь это кажется чужим, инородным.

Подставой.

Мы спускаемся на первый этаж, Булат всё сильнее сжимает мою ладонь. Поглаживает пальцами кожу, невзначай прижимается ближе.

Я чувствую себя так, словно это – какой-то незнакомый мужчина. Похитил меня, а теперь требует близости. Кожа покрывается мурашками, меня знобит.

Я не голодна, но упрямо заталкиваю в себя кусочки лазаньи. Не ощущаю вкуса, температуры. Будто разом потеряла все чувства.

Булат пристально наблюдает.

Волнение закручивает пружиной, стягивает всё сильнее. Я реагирую на каждое движение мужа. Сжимаю, когда он вдруг поднимается и идёт ко мне. Останавливается за моей спиной, укладывает ладони на мои плечи.

– Ты вся дрожишь, Аль, – произносит с укором. Губами находит чувствительное местечко на моей шее. Целует. – Ну что такое, любимая?

– Ты правда не понимаешь? Я не могу… Не могу так. Что ты творишь, Булат? Как ты…

– Мы ведь всё решили. Хочешь снова поднять эту тему, заикнуться о разводе? – в тоне мужа ни капли ласки, лишь нотки угрозы. – Я не люблю с тобой ссориться. И не хочу говорить неприятные вещи. Ты сама меня вынуждаешь.

– Мне просто нужно время.

Булат не слушает. Прокладывает цепочку поцелуев по моим плечам. Тянет лямку платья вниз, пальцами задевает грудь.

Вместо реакции «бей или беги» – я замираю. Внутренности покрываются льдом, в айсберг превращаюсь. Не могу пошевелиться.

Это всё не со мной.

Это не Булат.

– Не надо, – прошу сорванным голосом. – Прекрати.

Мои слова настолько тихие, что муж их не слышит. Или намеренно игнорирует. Комната кружит перед глазами, покрывается размытыми пятнами.

Я нахожу в себе силы подскочить, но делаю лишь пару шагов, как Булат прижимает к стене. Ненавижу моё платье, которое так легко задрать вверх.

Ладони мужа жадно, по-собственнически изучают мои бедра. Перехватывают руки, когда я стараюсь оттолкнуть его.

– Хватит!

Кричу, но муж затыкает меня поцелуем. В Булата словно бес вселился. Не слушает, не тормозит. Вжимает меня сильнее в стену.

Кусает мои губы, давит весом.

Звук расстёгиваемой ширинки служит выстрелом. Прямо в сердце.

Нет!

Он сейчас остановится.

Не возьмёт меня силой.

Он же не станет…

Ловлю расфокусированный взгляд мужа, сталкиваюсь с реальностью.