– Эм… Ладно, – включаю телевизор, который подключён к интернету. – Он заявил о нашем разводе?

– Я тебе говорю только потому, что обещал держать в курсе всего. Ни с кем не разговаривай, ничего не делай, я сейчас разворачиваюсь и еду к тебе.

Мой муж на экране выглядит счастливым, довольным собой. В сером костюме, который я выбирала ему.

Перематываю запись в начало, а потом пропускаю рабочие моменты. Фирма, новый рынок, бла-бла-бла.

И застываю, когда разговор заходит о семье.

– К сожалению, всё не так радостно, – улыбка мужа дрогнула. Боже, как хочется стукнуть его! – Сейчас у нас с женой напряжённые отношения.

– Почему же? – ведущая подаётся вперёд, почуяв скандальную тему. – Вы разводитесь?

– Мы обдумываем эту возможность. Сможем ли мы простить друг друга или проще отпустить друг друга.

– Простить? За что же?

– Наверное, моей вины в этом больше. Я слишком мало времени уделял жене, погрузился в мой проект. Поэтому она захотела найти утешение в объятиях другого.

Я сжимаю пульт в руке, пластик трещит от давления. Кровь шумит в голове, слова мужа расплываются.

Он ещё что-то говорит.

Добивает.

Втаптывает меня в грязь.

– Он… – заикаюсь, вспоминаю, что Ильяс всё ещё на линии. – Он только что на всю страну назвал меня гулящей?

– Видимо, понял, что просто так ребёнка суд не оставит с ним.

– А теперь… Теперь оставят с ним?!

– Теперь не оставят, – успокаивает меня мужчина. Я почему-то верю. – Теперь я подам иск о клевете. Он сам себя подставляет.

Ильяс обещает вернуться быстро. А всё, чем я занимаюсь в ожидании – представляю самые жёсткие варианты расправы над мужем.

Вот он едет по горной дороге, а тормоза не работают…

Или случайно кирпич падает на голову. Два. Лучше миллион!

Или…

В дверь звонят, и я несусь, едва не спотыкаясь о ковёр. Проверяю через глазок, что это действительно Ильяс.

– Ты быстро, – я впускаю мужчину. – Просто признай, что сидел под домом и ждал удачного случая.

– Именно, Аля. Безумно соскучился по твоему храпу, без него я не сплю.

– Я не храплю!

Мужчина лишь пожимает плечами, уворачивается от брошенной в него подушки. Устраивается на кухне, достаёт ноутбук. Показывает мне текст иска.

– Когда ты успел его написать? – смотрю с подозрением. – И интервью посмотреть?

– В этом прелесть быть боссом, – Ильяс напускает на себя важный вид. – Можно пофилонить, пока остальные работают. С утра подадим.

– Угу. Но это ведь… Не провал дела, да? Не решит заранее исход?

– Нет. Это интервью – глупость. Такое впечатление, что твой муж спешит. У него ни внятных поступков, ни стратегии. Он просто делает то, что приходит в голову.

– Это не похоже на Булата. Он всегда собран и планирует наперёд.

– Сама подумай, Аль. Ты с ним жила, не я.

Но я всё равно не понимаю. Ильяс прав, да, а вот причин я найти не могу. Потому что Булат словно другим человеком стал.

То говорил, что любовница остаётся.

То уговаривал меня вернуться, обещал исправиться.

То оболгал перед всеми.

– Он пытается повысить ставки, – объясняет Ильяс, когда молчание затягивается. – Мол, если сейчас не сдашься – будет ещё хуже. Рискует сам, но пытается сломать тебя.

– Сдамся? Как после такого вообще можно вернуться?! Он же сам всё сделал, чтобы наш брак закончился.

– Для общественности он будет святым. Простил жену, попытался оправдать.

– Мудак.

Я кусаю губу, стараюсь справиться с приступом злости. Будь здесь муж – я бы в него что-то швырнуло. Желательно острое. И тяжёлое.

Можно ведь потом оправдаться состоянием аффекта, правда?

Вспоминаю обрывки разговора мужчин.

– Так ты знаком с Булатом? – спрашиваю то, что волновало. – Вы пересекались?