При точном соблюдении пропорций не устоит даже мертвый!

– О великий царь, позволь спросить о некоторой малости! – окликнула Кащея Василиса.

Она придала голосу максимум теплоты и мягкости, сделав его музыкальным, «улыбающимся», наполнив каждое слово бархатом и нежностью. Даже бесчувственные дивии невольно вздрогнули – такой жар исходил от Василисы в этот миг.

Кащей молча обернулся. Выражение его глаз ничуть не изменилось – все то же ледяное равнодушие.

– Я слушаю, – спокойно ответил он.

Василиса улыбнулась, хлопнула ресницами и подошла к своему новому мужу. Двигалась она столь грациозно и красиво, что все невольно опустили глаза к ее прекрасным ножкам. Бедра плавно покачивались, ступни оставались на одной линии, создавая впечатление легкой скованности и стесненности.

Лишь Кащей по-прежнему смотрел ей в лицо.

Подойдя вплотную, Василиса еще раз улыбнулась, глядя Кащею в глаза, удержала взгляд немного дольше обычного, но потом все же отвела его чуть в сторону. Она приоткрыла рот, медленно проведя языком по верхней губе, и заговорила. Очень-очень тихо, еле слышным шепотом с придыханием.

Говорила она, собственно, ни о чем. О всяких пустяках. Упрекнула Кащея за такое бесцеремонное похищение из мужнего дома, интонацией, однако, показывая, что на самом деле нисколько не сердится. Задала несколько ни к чему не обязывающих вопросов, получив краткие сухие ответы.

Но самое главное – изо всех сил удерживала внимание Кащея, показывая ему себя так, как опытный купец показывает дорогой товар. Несколько раз медленно и страстно откинула волосы с лица, изредка поглаживала цепочку на шее, серьги, постоянно демонстрировала Кащею ладони и запястья, время от времени чуть наклонялась, чтобы в вырезе можно было разглядеть ложбинку меж грудей…

Но время шло, и Василиса все больше терялась. Пожалуй, проще и в самом деле соблазнить хладный труп – Кащей не проявлял ни малейшего интереса. Что же касается чудесной люби-меня-не-покинь, то даже страхолюдина Тугарин уже начал потягивать ноздрями аромат, взирая на Василису с некоторой симпатией, а у Кащея и нос-то ни разу не дернулся.

Да и способен ли он вообще обонять запахи?..

– А если покороче? – наконец перебил это мелодичное журчание Кащей. – Что ты от меня хочешь, Василиса?

– Я?..

– Да, ты. Теперь ты моя супруга, всякое твое желание будет исполнено, лишь попроси. И для этого вовсе не нужно стелиться половиком – я же знаю, что на деле вызываю у тебя лишь отвращение. Как и у остальных моих жен. И не думай, что меня это огорчает.

Красавица замерла с раскрытым ртом. Почему-то она почувствовала себя оплеванной.

– Я…

– Смирись со своим новым положением и не пытайся его изменить, – равнодушно посоветовал Кащей, разворачиваясь к выходу.

За плечами бессмертного царя взметнулся черный плащ, и скелетоподобная фигура зашагала прочь из сераля. Тугарин Змиуланович двинулся следом – хотя несколько медленнее, пару раз обернувшись в сторону Василисы. На чешуйчатой морде появилось странное выражение. Даже холодная нечеловеческая кровь ящера слегка разгорячилась от чар ратичской княгини… но только не та черная ядовитая слизь, что сочится в венах Кащея Бессмертного.

Василиса проводила старика в короне глазами взбешенной рыси. Из полуоткрытых губ явственно доносилось тихое шипение. Кулаки крепко сжались – ногти, накрашенные розовым лаком, впились в ладони, едва не прокалывая их насквозь.

– Охо-хо, сестрица, да неужто думаешь, ты первая? – тихо окликнула ее сзади Зоя. – Да тут, почитай, каждая, как появляется, так попервоначалу думает, что будет Кащеем вертеть, будто флюгером. Что старый и страшный, так на это тьфу, я и сама, помнится, когда-то одному деду песни пела, что влюблена безумно… Богатей был страшный, ростовщик…