– Спасибо, – Страж сделал несколько глотков, молча вернул фляжку.

На душе было тошно. Совесть грызла за вчерашнюю вспышку гнева, за бессилие, проявленное у князя. Не лучше ли было притащить Тримара в столицу для суда…

Тальрех вспомнил обрывок сна. Пещера, первая часть испытания. Девочка, которую тогда он принял за олицетворение народа, и его двойник с царской печатью. Что если тогда он должен был сделать выбор между Царём и народом? Что если сейчас назревает новое восстание? От этих мыслей стало страшно…

– Скажи, Лаис, ты тоже был в деревне, когда Страж убил мужчину?

– Нет, не был. Только, это, знаешь… Это ведь не просто мужик был, а отец Велки.

– Почему ты так решил?

– Так я от наших латников узнал, что папашу забираемой в Башню, будь она неладна, убили. Долго в казармах обсуждали, как Прадьирех мужика до смерти захлестал. Вот и сложилось всё. Да и кинжал Велка, думаю, достала, когда за сестрой в Башню, будь она неладна, пыталась пробраться. Как думаешь?

– Нет, вряд ли. Дальше передних пещер ей бы не удалось пробраться, а кинжал там быть не мог. Точнее мог, но… не должно было его там быть.

– Так может, это, всё-таки выслушаешь девку-то?

– А какой в этом смысл? – Тальрех исподлобья посмотрел на латника.

– Хотя бы будешь знать правду. Будешь знать, правильно ли сделал, что князю, будь он неладен, её не отдал.

– Тоже думаешь, что стоило её князю оставить?

– Да какая разница, что я, это, думаю. Тут всё дело в том, что ты думаешь, чего хочешь. А моё дело малое: я тебя, это, встретил, во дворец довёл. А вот тебе перед Царём ответ держать. Не забывай…

– А что в землях этих творится уже не твоя забота?

– Да, какая уж тут забота, будь оно всё неладно. Что ты князю хотел предложить-то? Не собирать налоги, попросить, это, помощи у соседей? Кто ж ему, будь он неладен, позволит-то?

– Царь!

– Ну-ну. Борьерех Тримара сменит да нового пришлёт. И знаешь, чем займётся новый князь первым делом?

– Я полагаю, не помощью людям, – грустно посмотрел на латника Страж.

– Он свои сундуки, это, набивать начнёт. Только хуже будет. Тримар свои уж набил, дочь замуж выдал, ему уже много не надо. Глядишь, там и людям полегче станет с налогами, будь они неладны.

Тальрех лёг обратно. Молча смотрел за летающими в небе птицами и неподвижными облаками, обдумывая слова латника.

В царстве не было восстаний не только против Царя, но даже против князей. Даже Тримара в надежде на уменьшение налогов не стали трогать. Торговля, казалось, в остальных землях царства налажена. Да и в Башне никто не осуждал Царя. Получается, он всё делал верно? Борьерех за четыреста с лишним лет правления научился жить в этом мире, понял людей. Да, не идеально, не так хорошо, как было нужно, но лучше, чем показалось в начале. Борьерех научился управлять народом так, как этого было достаточно.

А вот он, Тальрех, так бы не смог. Не смог бы балансировать, сопоставляя потребности народа и имеющиеся ресурсы. Не смог бы заботиться о людях. Не смог бы дать им еды и работы. Не смог бы дать покой и справедливость. Не смог бы сделать правильный выбор, когда это стало бы нужно его народу.

Поспешность в выводах о Тримаре и о том, как помочь восточным землям, это доказала. Подобная ошибка спровоцировала бы новое восстание и унесла бы снова тысячи жизней. И после всего этого Тальрех не смог бы смотреть рехаманийцам в глаза, убеждая себя и их, что он достойный Царь. Нет, такой груз ему не осилить. Поэтому он и прошёл Испытание, стал Стражем и будет выполнять приказы Царя. Молча и без сомнений…

Прохладный ветер наполнял лёгкие свежим воздухом. Мысли наконец улеглись и больше не тревожили совесть. Тальрех смотрел на неподвижные облака, которые будто сами излучали свет начинающегося дня.