Но вместо этого я спокойно развернулась к ней и убедилась, что больше ничего не чувствую. Ни долга, ни жалости, ни сострадания. В кого она меня превратила?

– Тебе давно пора понять, что есть вещи, которые нельзя простить, – ответила я, покачав головой.

Вещи, которые я не могла простить ей. Вещи, которые она не должна прощать мне. Вещи, которые не одна из нас не могла простить самой себе.

Сегодня.

Я словно снова вернулась на два года назад. Будто не было ни переезда, ни года в другом университете, ни изменений. Будто я не бежала от прошлого и не начинала жить заново, когда мне это почти удалось.

Мне захотелось уехать обратно. И если бы сейчас не была середина сентября, и мой отъезд не воспринимался бы, как бегство, я бы точно сделала это. А сейчас я просто не знала, что было лучше – остаться здесь и разобраться с прошлым или снова бежать и показаться слабой.

В конце концов слабость не была пороком, а от прошлого нельзя было убежать. Так что весь мой выбор состоял в том буду ли я бороться.

За три дня я пролила больше слез, чем за два предыдущие года. Если так продлиться и дальше, то я превращусь в вечно ревущую пьяницу. Я никогда не думала, что так пристращусь к алкоголю, но сейчас в моей жизни его было слишком много, что в конце концов отражалось на моем ужасном настроении и жуткой боли в голове. Но отказаться от него я не могла и не хотела.

Вчера вечером я вернулась домой намного раньше, чем планировала. И немного не подумав хлопнула входной дверью так громко, что из комнаты мгновенно высунулась голова Леры, которая на ходу надевала на себя футболку Кирилла.

Чёрт, я совсем забыла, что они сегодня здесь.

– У тебя всё в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.

Я слегка поморщилась и кивнула.

– Извини, что разбудила.

Лера вздохнула и подошла ко мне, помогая снять туфли.

– Мы не спали, – успокоила она меня, а потом подхватила за руку и повела в комнату, хотя я и сама бы справилась, – если тебя напрягает, что Кирилл здесь, я могу выгнать его.

Я покачала головой.

– Всё в порядке, – постаралась ее убедить я, плюхнувшись на кровать, – только постарайся не слишком сильно стонать, а то мне придётся включить телевизор на полную катушку, а там не идёт ничего интересного, и я умру от скуки.

Вчера вечером Лера смеялась, слушая мой пьяный бред, перед тем, как вернуться к себе. А сегодня я встала ни свет ни заря лишь бы привести себя и свою жизнь в порядок. Это не означало отказа от прошлых привычек, скорее просто немного приукрасить их.

Ранние подъёмы, здоровая пища, нормальная учеба и что там ещё делают нормальные девятнадцатилетние девушки. Хотя нет, кажется я и сейчас вписывалась в группу нормальных девятнадцатилетних девушек.

Я поднялась и кое-как вышла из комнаты, поспешив на кухню. Вчера за ужином у Марата я почти ничего не съела, а сейчас была дико голодной. А ещё у меня жутко болела голова. Кажется и правда пора завязывать с этими играми «кто больше выпьет», которые впоследствии перетекают в «у кого сильнее болит голова».

Я застонала, прислонившись к кухонной раковине, и приложила руку к голове, чтобы хотя бы немного притормозить кружащийся мир.

– Лера оставила для тебя таблетку, – послышался глубокий голос.

Я вздрогнула и резко повернулась, молясь, что мне посылалось.

– Ты что шутишь? – возмутилась я, глядя на Егора.

Он сидел на моём стуле за моим столом в моей квартире и протягивал мне стакан с водой и таблетку, которые отгадайте кому принадлежали? Парень развалился так, будто это была его квартира и не было ничего необычного в том, что он тут сидит.