– Мы же не…

– Нам сюда.

Фернусон кивком указал налево, и Ника свернула за ним в переулок – безлюдный и плохо освещенный, как и несколько других, которые им пришлось пройти, прежде чем Ника наконец увидела разрекламированный бар «У Де Мона». Кем бы ни был этот Де Мон, он явно питал страсть к американскому кантри, потому что в своем баре воплотил мечту любого техасского ковбоя класса люкс: это было массивное здание из кирпича и дерева с арками и огромной, ярко освещенной террасой у входа, на которой стояла компания мужчин с пивными кружками и сигариллами.

– Через пару часов здесь будет не протолкнуться, – сообщил Фернусон, на ходу давая пять одному из мужчин.

Ника поймала на себе несколько заинтересованных взглядов и невольно вжала голову в плечи. Они поднялись по лестнице, ее спутник толкнул входную дверь и закинул руку ей на плечо. Ника дернулась, но воин только усилил хватку. Она ткнула его локтем в бок, а потом поймала за ворот куртки:

– Прекрати трогать меня, а иначе я отрежу твои наглые яйца и заставлю сожрать при мне!

На мгновение на щербатом лице Фернусона отразилось недоумение, а потом он вдруг расплылся в широченной улыбке:

– Рекомендую сначала пройти мастер-класс у Домора. Малыш у нас спец в скармливании чужих яиц.

– Чего?

Фернусон наклонился к ней и заговорщически прошептал на ухо:

– А ты как-нибудь спроси между делом, за какие такие заслуги эта благородная птичка попала на службу к твоему отцу. Зуб даю, удивишься.

Ника тряхнула головой, и Фернусон отступил от нее.

Внутри играла негромкая музыка – гитара и клавишные, что-то приглушенное, ни на что из слышанного ранее не похожее и, судя по эху, словно записанное на живом выступлении. Стены из камня и дерева, низкий потолок с открытыми балками, кожаные диваны с потертыми подушками, пледами и шкурами и россыпь столов всевозможных высот и размеров – будто здесь ждали всех, от гномов до великанов. Народу было немного: три компании в разных углах да несколько одиночек за баром. Ника машинально потянулась к парику, но Инакен шикнул на нее:

– Хватит дергаться.

– Я выгляжу как дура. И чешется так…

Фернусон скорчил рожу и кивнул в сторону барной стойки: мужчина за ней с энтузиазмом натирал пивной бокал, качая головой в такт гитаре. Головой с яркими синими волосами. Завидев воина, он махнул ему, а потом улыбнулся Нике.

О-оке-ей.

Инакен повел ее к компании, занявшей дальний стол с массивными деревянными креслами. Лицом к ним сидел здоровяк, телосложением, объемной рыжей шевелюрой и бородой напоминавший викинга. Рядом – худощавые близнецы, коротко стриженные и русоволосые, курносые и с раскосыми глазами, такими черными, что зрачков было не видно. Напротив них расположился смуглый мужчина – статный, подтянутый, с орлиным носом и осанкой, которой позавидовала бы любая начинающая балерина. На шее каждого красовалась татуировка-роза – такая же, как у Инакена.

– Дамочки, смотрите, кого я к вам привел! – торжественно объявил Фернусон, и Ника метнула на него уничтожающий взгляд. Она думала, их план – слиться с местным контингентом, а не объявлять во всеуслышание о визите легендарного исчадия ада.

– Розовый – цвет королей, – заключил рыжий здоровяк, с видом эксперта осмотрев ее с ног до головы.

– Это каких таких королей?

– Которых мы сами выберем, – ответил смуглый и поднялся, отодвигая для нее свободное кресло возле себя. – Добро пожаловать.

Его неожиданно теплая улыбка немного сняла напряжение. Ника с благодарностью кивнула и села за стол.

– Это Агвид Берси, – упав в кресло рядом с близнецами, сказал Фернусон, лениво указав пальцем на рыжего. – Вот эти цыпочки…