После этого Тору и Иолл обнялись на прощание.
– Буду молиться за тебя, внучек, – прошептал напоследок старик, смахивая скупую слезу со своего морщинистого века.
Тору двинулся в путь.
Мудрый Иолл долго смотрел с порога ему вслед, пока фигурка не затерялась за выступом дальней скалы.
Тиан
Юноша спускался с горы по узкой извилистой тропинке целые сутки и лишь к началу следующего дня оказался у ворот, ведущих в горный туннель в окрестностях замкнутой в кольце скал столицы королевства.
Ворота выглядели так, будто не открывались много лет. Тору внимательно осмотрел их. Деревянные створки, обшитые по краям металлическими листами с заклепками, поражали воображение своими размерами: примерно четыре человеческих роста в высоту. Юноша подергал огромные, изъеденные временем железные кольца на створках, но, как и следовало ожидать, открыть не получилось. Справа и слева от ворот стояли большие каменные будки, вероятно для стражи, но сейчас они были пусты, а их железные двери заперты. В окошко-бойницу одной из них Тору разглядел огромные железные колеса и какие-то натянутые цепи. Он понял, что это, видимо, механизм, открывающий ворота, но воспользоваться им никак не мог.
Молодой человек отправился бродить по городу, смутно надеясь найти кого-нибудь, кто ему поможет.
В Тиане оказалось неспокойно. Горожане там и сям собирались кучками, встревоженно обсуждая, что ожидает их государство. Старики ворчали: будь они хоть капельку моложе, дали бы отпор армии Аркатона, а нынешняя молодежь на такие подвиги не способна. Молодые в свою очередь роптали на власть, разглагольствуя о том, что государство не может защитить своих граждан…
Так, прогуливаясь по столице туда-сюда и прислушиваясь к невеселым, а то и злобным разговорам, Тору дотянул до сумерек. Любуясь очередным храмом на фоне закатного неба, парень услышал: кто-то окликнул его. Юноша обернулся и увидел нищего преклонных лет, сидевшего с протянутой рукой на паперти. Худой, небритый и босой, одетый в какие-то грязные лохмотья неопределенного цвета, он напоминал саму смерть.
– Эй, паренек! У тебя ничего нет поесть? А то я уже двое суток маковой росинки во рту не держал…
Тору на миг призадумался – помочь бедняге или сделать вид, что он его не расслышал, – но все же достал из своего мешка хлебную лепешку и, отломив половину, протянул попрошайке:
– На, поешь…
Нищий схватился за хлеб обеими руками и с жадностью принялся поглощать его. Съев все до последнего кусочка, он вытер рукавом крошки с губ, после чего, подобострастно заглядывая в глаза благодетеля, быстро заговорил:
– Слушай, а ты ведь нездешний? Я часто прошу здесь милостыню и уже запомнил всех наизусть. А тебя не видел. К тому же ты оказался первым человеком, который был сегодня так добр ко мне. Обычно горожане проходят мимо… Ты просто спас меня. Как я могу тебя отблагодарить?
– Не знаю, сможешь ли ты мне помочь, – ответил Тору, – но меня интересует: как я могу выбраться из города?
– А тебе зачем? – удивился нищий, высоко подняв густые брови и сделавшись похожим на нахохлившегося зяблика.
Молодой воин не нашелся, как ответить бродяге, поэтому просто сказал:
– Так надо.
– Ладно, надо так надо… Наш король Ардонис велел никого не впускать и не выпускать из города, так как демоны Аркатона только и ждут открытия горных врат, чтобы ворваться в Тиан. Так вот, я подслушал разговор стражников: оказывается, раз в неделю, по средам, ворота открывают ровно в полночь на один час – для того, чтобы впустить повозки с провиантом для королевского стола, что привозят крестьяне из владений барона Вильгольфа в нескольких верстах отсюда. Тебе повезло: сегодня как раз среда, так что если ты будешь достаточно проворным, то сможешь проскользнуть мимо стражи. Но смотри, если тебя поймают – я тебе ничего не говорил, и ты меня не знаешь…