Вдруг раздался громкий и протяжный звук горна, исходивший откуда-то издалека. Тору как бы очнулся – и замер в страхе. Тигр, пристально глядевший на него, отвернул морду и, задрав ее в небо, стал прислушиваться. За ним юноша разглядел двух других зверей, которые вели себя точно так же. А звук все тянулся и тянулся, заполняя собой всю округу. Тигры начали раскачиваться, как пьяные, а затем друг за другом повалились на землю и начали, изгибаясь, крутиться, будто обычные кошки, понюхавшие опьяняющей травы. Кажется, они позабыли о человеке, которого только что хотели разорвать на куски.

Внезапно звук оборвался. Как только это произошло, тигры, вскочив на свои сильные лапы, стремительно унеслись прочь.

Тору осторожно выглянул из расщелины и, удостоверившись, что звери удалились, выбрался наружу, подобрав упавший меч со следами тигриной крови.

– Ну и приключение! – переведя дух, произнес воин и вытер холодный пот со лба. – Что все это значит? Кто меня спас?..

Сжимая меч и с опаской озираясь по сторонам, юноша двинулся дальше. По словам Рамерлы, до каменной пустыни Хаджи оставалось всего ничего. Сначала он едва переступал, но потом решил идти быстрее, чтобы покинуть опасное место до наступления темноты. Каждый шорох заставлял его вздрагивать. Он шептал слова молитвы Эввосу, обращался к дедушке Иоллу… Ноги устали, хотелось есть, а ущелье все не кончалось. Юноша запретил себе останавливаться.

Начало смеркаться, когда он вышел из ущелья, оставив скалы позади, и вознес хвалу Всевышнему. Перед взором Тору во всей своей мертвой красе раскинулась каменистая пустошь.

Пустыня Хаджи простиралась, насколько видел глаз. Вытянутые, волнообразно стелющиеся по неровной поверхности тени от камней и скальных обломков походили на мертвых черных змей. За каждой каменной глыбой, казалось, притаился зверь вроде недавних тигров или еще страшнее, готовый в любой момент выпрыгнуть из засады.

Тору подумал, что рано возрадовался, и минувшее испытание показалось ему совсем легким. Юноша запрокинул голову и долго всматривался в Глаз Ангела. Это помогло ему собраться с духом.

Держа меч обеими руками перед собой, воин осторожно побрел вглубь пустоши. Под ногами Тору хрустел серо-фиолетовый гравий с вкраплением каких-то блестящих крупинок.

Оказалось, что камни и обломки образуют неровные, но отчетливые ряды, расходящиеся радиальными лучами от некоего центра. Словно тысячи работников под руководством гениального мастера когда-то выложили здесь гигантское изображение солнца.

Настоящее солнце уже зашло за горизонт, по небу поплыли пепельные облака, то заслонявшие, то открывавшие бледный диск луны и мерцающие точки звезд, самая яркая из которых – Глаз Ангела. Облака становились все гуще, и вот путеводная звезда стала все-таки неразличима. Юноше ничего не оставалось делать, кроме как идти прямо, между двух рядов камней, которые едва заметно сужались. Вдруг он заметил, что пелена облаков красиво переливается разными оттенками, словно сквозь нее пробивается отблеск некоего райского фейерверка. «Наверно, это что-то вроде северного сияния», – подумал юноша, завороженный диковинным зрелищем. Пустошь слабо озарялась то красным, то синим, то фиолетовым, тени от камней тоже подкрашивались и как бы оживали… Тору шел вперед среди феерии красок, настроение у него поднялось, несмотря на усталость, и свой меч он решил наконец спрятать в ножны.

Юноша даже не сразу заметил, что сияние прекратилось, и волшебные облака уступили место темной туче, которая закрыла все небо. Стало совсем темно и зябко. Тору продвигался вперед почти на ощупь, то и дело спотыкаясь. «Не спать, ни в коем случае не спать», – бормотал юный искатель приключений, уже едва передвигая ноги.