Третий противник, увидев, что стало с его сообщниками, яростно зарычал и отчаянно бросился на юношу. Тот снова увернулся и нанес встречный удар в лицо. Враг сам налетел на кулак, и удар вышел сокрушительным. Брызнула кровь из-под смятой маски, нападающий опрокинулся на спину и по инерции еще немного проехал по пыли вперед. Он попытался привстать, но Тору выхватил плеть и, зацепив ногу врага, подтащил его к себе, после чего, наконец, выхватил меч и разрубил тому голову.

Покачивая клинком, с которого капала кровь, воин подошел к последнему живому противнику, который все пытался подняться и снова падал в пыль, как пьяный. Занеся меч, Тору свирепо закричал:

– Что вам нужно?! Кто вас послал?! Отвечай!..

Наемник словно бы не слышал, продолжая тяжело ворочаться на земле. Вдруг он замер, лицо исказила гримаса безмерного страдания – и его тело начало с тихим треском скоропалительно чернеть и обугливаться, словно попало в невидимый яростный костер.

Тору не успел даже толком удивиться, как от врага остался лишь сизый пепел, источавший быстро улетучивающийся дымок. Хранитель обернулся на два других трупа – они тоже превратились в два пятна золы. Налетел порыв ветра – и развеял их.

– Что за чертовщина! – пробормотал изумленный Тору.

Он посмотрел на меч и увидел, что кровь на нем тоже превратилась в серый налет, похожий на пепел.

Только теперь юноша подумал: а почему он не выхватил его сразу? Наверное, потому, что противники были безоружны… Но все же он в ярости зарубил одного и мог бы зарубить второго. Ах, что бы на это сказал дедушка Иолл?..

«В конце концов, они напали на меня, а не наоборот. И могли, если бы получилось, растерзать меня голыми руками, – успокоил себя молодой воин. – Обдумаю это позже, а пока надо побыстрее убираться отсюда».

Тору поспешил к коню. Ветерок смотрел на парня большими испуганными глазами, фыркал и не подпускал его к себе, пятясь.

– Ну, дружище, успокойся. Жаль, что тебе пришлось все это видеть. Увы, то ли еще будет… Но ты же боевой конь. И мой друг, – утешал его молодой воин.

Через какое-то время конь и вправду стал спокоен и лишь недоверчиво косился на хозяина. Тору смог сесть на него верхом, хорошенько пришпорил – и без оглядки унесся прочь.

Юноша ехал очень долго. Миновал Хрустальные горы, границу Шеридана, и полагал, что уже на полпути в Хаджи.

Единственным его слушателем и собеседником являлся верный конь Ветерок. Всю дорогу юноша размышлял вслух, обращаясь к нему:

– Кажется, что все это сон, и я сейчас проснусь в родной хижине, расскажу все почтенному Иоллу, а он и не поверит. А может, как раз прошлая безмятежная жизнь приснилась мне… Что скажешь, Ветерок? Может, и ты мне снишься? Молчишь? Эх, дружище…

Конь покорно слушал и, конечно, ничего не отвечал, лишь изредка пофыркивая и дергая ушами, словно хотел сказать: хозяин, устал я от твоих рассуждений, но терплю, потому что все-все понимаю…

Да уж, теперь у молодого человека оказалось достаточно времени на размышления. Тору пытался представить долгожданную встречу с Иоллом, когда он с победой – или нет? – вернется домой, но у него не получалось. Да и вернется ли он?..

Парню вспоминались слова дедушки о том, что все люди похожи на песчинки на дне громадного океана под названием Жизнь. Что может сделать одна крупица, которую и не разглядишь среди прочих? Но Иолл твердил: даже самый маленький человек может изменить целый мир, если у него есть цель, и он готов всем пожертвовать ради ее исполнения. Мысль об этом воодушевляла Тору.

С большой теплотой вспоминался и король Ардонис – вот уж не думал юноша, что владыки бывают добры и отзывчивы, а не напыщенны и высокомерны.