Тору вдохнул полной грудью бодрящего сентябрьского воздуха и тихо сказал вслух:

– Кажется, путешествие началось…

Ему действительно показалось, что все случившееся до этого – город, удивительный нищий, бой с чудищами, замок, разговор с королем, таверна, торговец удивительными вещами – лишь предисловие, а впереди ждет что-то совсем невероятное, хотя, казалось бы, уже довелось кое-что испытать и даже чуть не погибнуть.

Не успел он произнести свои слова, как с ближайших деревьев с громким карканьем сорвалась стая черных птиц вроде ворон и закружилась в вихре над головой Тору. Юноша вздрогнул. Сделав несколько кругов по спирали, птицы вдруг разлетелись кто куда, словно выполнив некую команду, и быстро исчезли с глаз долой.

«Недобрый знак», – подумал юноша, но с удовольствием понял, что ощущает не страх, а интерес к грядущему.

Он достал из нагрудного кармана фигурку светлячка, подаренную ему Иоллом, потер ее о рукав куртки и, не особо веря в то, что это сработает, попросил указать ему путь к логову Аркатона – башне Низерат.

Стоило ему это сделать, как жучок тут же засветился желтеньким мерцающим огоньком. Вслед за этим он ожил, расправил свои маленькие полупрозрачные крылышки и, поднявшись в воздух, медленно, словно стараясь не пропадать из виду, полетел вперед. Удивленный и обрадованный, Тору на Ветерке последовал за ним.

Долго, всю ночь, стараясь не обгонять своего «поводыря», ехал он по дороге, ведущей из Тиана. Вот уже чудесный розовый рассвет охватил небесные своды, где медленно проплывали красиво подсвеченные перистые облака, похожие на ребристое морское дно.

Тору и сам не заметил, в какой момент вдруг закончился лес и начались бескрайние поля. Он уже миновал владения барона Вильгольфа и проехал еще порядочно, прежде чем на горизонте показалось какое-то строение. Приблизившись, молодой человек понял, что это заброшенная мельница, лопасти которой давно обветшали, каменные стены густо обросли плющом, а один угол обвалился. Она стояла, как оказалось, на перекрестье двух дорог.

Тору уже собрался проехать мимо, но услышал бормочущий голосок, доносящийся откуда-то изнутри мельницы. Казалось, какой-то капризный ребенок что-то настойчиво пересчитывал снова и снова, сварливо ругаясь при каждой ошибке.

Любопытство взяло верх, и Тору решил посмотреть, кто это и чем занимается. Парень слез с коня, протянул ладонь, в которую послушно сел блуждающий огонек, и положил его в нагрудный карман. Потом, стараясь не шуметь, подошел к мельнице и заглянул в проем на месте обвалившегося угла. Там, за грудой битого камня, он увидел маленького – ростом не более полуметра – человечка в зеленом камзоле и остроконечной замшевой шляпе, стоявшего на четвереньках над разрытой ямкой, где блестели, кажется, золотые монеты, которые он перебирал и считал. Дойдя до девяноста девяти, карлик, вскочив на ноги, топая и размахивая ручками, в который раз начал кричать:

– Украли-украли-украли! Воры, проклятые, гадкие, мерзкие воры! Украли-украли-украли!..

Тору, кашлянув, чтобы привлечь внимание, как можно более деликатно, чтобы не напугать нервного коротышку, произнес:

– Прошу прощения, достопочтенный… Я случайно проезжал мимо. Что у вас украли? Не могу ли чем-то помочь?

Карлик мгновенно обернулся и злобно посмотрел на молодого человека, сверкая маленькими, глубоко посаженными зелеными глазками. Впрочем, его округлое, с мягкими чертами лицо, посередине которого красовался большой нос картошкой, кажется, вообще не умело собираться в злобную гримасу, и Тору поневоле улыбнулся.

Вдруг коротышка бросился на ямку с золотом, закрывая ее всем своим телом, и, забавно суча ножками в слишком больших на вид башмаках, стал, яростно сопя, запихивать монеты к себе в карманы.