– Сергей Петрович, – закричал Семен, – проснитесь!

Сергей Петрович что-то промямлил во сне. Семен крикнул еще громче. Внезапно рыба пошевелилась. Потом сдвинулась с места ближе к дверям.

– Уплывает, Сергей Петрович! Проснитесь же! – закричал Семен что было силы.

– Что такое? – Сергей Петрович открыл глаза.

– Здесь, у дверей! Еще не успела уплыть, еще видна.

– Кто?

– Как кто? Рыба. Ну вот, всё… Уплыла.

– А, рыба… – Сергей Петрович вскочил с кровати. – Сейчас. Куда уплыла?

– В коридор.

Сергей Петрович побежал в коридор.

– Поймал! – крикнул он оттуда. – Я тебе вот что скажу: ты больше сюда не приплывай, тут люди живут, – громко произнес он, – тебе водоем нужен, а тут нет водоема. Договорились? Не приплывешь больше? Ну и хорошо.

Сергей Петрович вернулся в комнату.

– Семен, я с ней договорился. Она больше не будет приплывать. Она поплыла к себе, в речку. Забудь про нее, дорогой. Давай чайку выпьем, да я домой пойду.

Семен вышел из дома. Все окрестности являлись не по-обычному чуткими, они встретили Семена, захватили. Он перестал различать дорогу, планы, места. Сел в увиденный автобус и поехал. Дальше открывалась красота: белые поля без всяких мыслей и памяти. Казалось, что все это не имеет конца, не имеет времени и вообще ничего привычного. Где-то за окном заканчиваются рассуждения: если бы они не заканчивались, дорог было бы много, а их вовсе нет. Семен переменился лишь тогда, когда увидел, что едут они так близко к воде, что можно ненароком в нее свалиться.

– А чего мы так близко к воде едем? – спросил он.

Сидящая рядом старушка на него покосилась.

– Вода под колесами прямо! Ни берега, ничего нет, сразу вода начинается. – Семен уставился в окно.

– Ненормальный какой-то, – услышалось от старушки, – всю жизнь так автобус ходит.

– Вас интересует, почему вода так близко? – Внезапно к Семену подсел улыбающийся мужчина средних лет с еле заметной сединой. – История обычная. Я работал на этой дороге. Тогда плотину неподалеку строили и мост проектировали. Инженерá, люди с большой буквы. Все расчеты пока выверишь, цифры и места – это вам не шутки! – Он поднял вверх указательный палец, придавая сказанному еще более высокий смысл. – Одна цифра не сойдется – бобры плотину съедят, или мост рухнет. Ошибок нельзя допускать. Все точно делаться должно! А архитектура? Реализация зданий, высоток… Это же… – Он поднял палец еще выше, не переставая при этом улыбаться.

– Лучшая архитектура у итальянцев, – заметила старушка.

– Не у итальянцев, а у корсиканцев – выходцев со свободных территорий. Римское право надо знать. Я и в Неаполе, и в Венеции бывал: на лодочках плавал, архитектуру смотрел. Нет, всё не то. Там люди страсти, смуглые такие, красивые. А архитектура не та! Венецианское стекло, резные решетки… Не то всё это.

– По воде ведь едем! – Семен не отрывал глаз от окна.

– Это ли вода, – усмехнулся мужчина, – вода настоящая – среди морей.

– И океанов. Мировой океан, – добавила старушка.

– Да что там океан! Атмосферные слои – вот скопление силы.

– Атмосферное давление!

– Да.

– Да-да.

– Точно.

– Точно-точно. Атмосферное давление.

Семен с тревогой посмотрел по сторонам, но, увидев всеобщий покой, несколько утешился. Не оставалось ни сил, ни смысла выходить. Там открывались новые заснеженные поля, а влево от взгляда – небо без волнений, обычное.

– Я тоже всю жизнь инженером проработала, – продолжила старушка. – Знаю, как мосты строятся. Куда едешь-то?

Семен вопросительно посмотрел на старушку, ничего не ответив.

– Ночевать есть где? Если нет, то у меня в сарае рабочие часто ночуют. Можешь и ты пристроиться. За это поможешь мне полы переложить. Устраивает?