– Да, но сейчас-то не сезон, – заметил Гошка. Сентябрь, однако.

Ерошка хохотнул и закивал другу-приятелю.

Девочки продолжали танцевать. А Снегурочка продолжала петь:

– В праздники славные наши,

В наш Новый год – время чудес,

Принцев заморских вы краше,

Краше заморских принцесс!

После второго куплета и припева Гошка с Ерошкой о чём-то зашептались, зашушукались. Дед Мороз шикнул на обоих. Он глаз отвести не может от внучки любимой, а тут снеговики демонстрируют свой шепоток во весь роток…

А Снегурочка всё пела и пела, излучая сказочное сияние, в свете которого и окружившие её маленькие танцовщицы казались такими же волшебными:

– Будем же счастливы вместе!

С нами поёт наш Новый год.

Пусть он чудесные вести

Нам каждый день раздаёт!

Сказкой волшебной навстречу лечу,

Я танцевать с вами хочу!

С нами танцует и с нами поёт

Новый год!

Нет, не один только Дед Мороз глаз оторвать не может от своей прекрасной любимицы, от своей ненаглядной Снегурочки. Да и не только Гошка с Ерошкой любуются ею, красавицей сказочною.

Есть в Светлотеменске молодой человек, хороший парень, который на неё смотрит во все глаза. Только её и видит!

Репетирует Снегурочка на сцене в школьном зале, но не во всех школьных залах, как вы понимаете, такая большая сцена есть. А в этой светлотеменской школе и зал огромный с рядами зрительских кресел, и сцена солидная, хотя и не очень высокая, чтобы маленькие артисты ненароком не свалились да не ушиблись.

Почему эта школа такая особенная, что зал у неё, как во дворце, вы ещё узнаете. А пока обратим внимание на тех, кто сидит в первом ряду.

Вот он, молодой преподаватель этой особенной школы Николай Петрович Иванов. Только на Снегурочку смотрит, только её и видит! Хотя ведь и знать не знает, что она Снегурочка. Николай Петрович Иванов думает, что она педагог Надежда Ивановна Николаева.

Точно так же думает про Снегурочку и Тамара Аркадьевна Завидова. Тоже педагог. Только Завидова сейчас не на сцене со своими ученицами, а в первом ряду. Слева от Иванова. Слева – это если с ними обоими рядом сесть. А если смотреть со сцены, со стороны Снегурочки, то будет справа. Впрочем, разницы-то никакой. Что слева, что справа – всё одно. Где бы Завидова не сидела, на кого бы не глядела, Николаю Иванову нет до неё никакого дела.

Потому что Снегурочка на сцене поёт так, будто делает это для одного-единственного человека, сидящего в зале.

Сами понимаете, что вовсе не для Тамары Аркадьевны Завидовой.

Для кого же? Ясно и понятно, что поёт она для Николая Петровича Иванова. Даже самый бесчувственный человек, только взглянув на Снегурочку и Николая, мигом увидит, что горят в их сердцах любовные свечи и ждут их счастливые встречи.

Тем временем Тамара Аркадьевна Завидова в музыкальном проигрыше ухитряется язвительно и в то же время с каким-то глубоко законспирированным и всё равно пульсирующим оттенком ревности вполголоса произнести:

– Что-то вы, Николай Петрович, от этой синеглазой блондинки глаз отвести не можете!

– А ведь и правда: не могу глаз отвести! – не сразу откликается Николай. Где-то я её точно видел, а вспомнить где – не получается…

Тамара Аркадьевна Завидова – теперь уже с нескрываемой обидой! – криво усмехнувшись и скрестив руки на груди, отворачивается от Николая.

Неведомо им обоим, что из дворца Деда Мороза вся их дислокация просматривается как на ладони. И что весь их короткий разговор был прослушан с неподдельным вниманием.

Теперь во дворце Деда Мороза идут комментарии, в которых Тамара Завидова отсутствует полностью.

– Орёл какой! Хочет вспомнить, где он мою Снегурочку видел, – усмехается Дед Мороз.