Записка Марозу
Мы на баллоте сабераим клюкву!
Ерошка недоволен, но недоволен с каким-то зловредством:
– Мало того, что ты аннаним, Гошка, так ты ещё и написал с ошибками.
– Исправляй! Где?
– Где, где… У Деда Мороза в бороде! «Записка» пишется с твёрдым знаком, а клюква – с мягким.
Ерошка гусиное перо не берёт, а исправление делает красным карандашом, стараясь не развезти ещё не высохшие чернила по бумаге. В результате у него получается, как он считает, правильно:
записъка, кльюква.
Ерошка осторожно, как это пару минут назад делал Гошка, на столе разворачивает древнюю бумагу в обратную сторону и говорит расстроенному из-за своей малограмотности Гошке:
– Учись, Георгий, пока я не растаял!
– Да ладно тебе, Ерофей. Всего-то две ошибочки! А как ты меня назвал? Омоним? – произносит Гошка с ударением на последнем слоге.
Ерошка усмехается:
– Ага, омоним, поманим.
Эти слова он произносит с ударениями на последних слогах. И добавляет:
– Аннаним ты!
– Это почему?
– Кто не подписывается, тот и аннаним! Жила когда-то одна кикимора по имени Анна. Никогда не подписывалась! Оттуда и пошло: аннанимка. Сперва её письма так называли, а потом – все неподписанные стали аннанимками называть.
– Так и ты подпишись! – сердится Гошка.
Ерошка колеблется, поэтому и хитрит:
– А кто записку писал?
Гошка ещё хитрее:
– А кто ошибки исправлял?
Ерошка выдаёт афоризм и сдаётся:
– Грамотей грамотею подкинул идею. Уговорил! Пишу: Гошка и Ерошка.
– А дату надо ставить? – спрашивает Гошка.
– Надо бы. А ты знаешь, какое сегодня число?
Гошка честен:
– Нет.
Ерошка ещё честнее:
– Вот и я не знаю. Интересно, а сколько осталось до Нового года?
– До Нового года осталось немного. Или нет?
– Да сколько бы ни осталось, давай не будем ни о чём жалеть! – весело восклицает Ерошка.
– Ты прав, – охотно соглашается Гошка.
И тут в избушку без стука заглядывает Клаша. Она переодеваться ходила. Переоделась. Во всё цветастое-расцветастое!
– Мальчики, я с вами!
– Тогда споём нашу любимую раздольную – на дорожку самовольную! – откликается Гошка.
– Ту самую, которую мы в детстве пели?
Счастливый от появления разнаряженной Клаши Ерошка аж подпрыгивает:
– Да! Эх, грянем, затянем!
– По белому снегу идёт Новый год,
Волшебная в мире погода.
И каждый чего-то чудесного ждёт
От нового Нового года!
В припеве вступает Клаша, забивая своим громогласием обоих снеговиков:
– А Новый год, а Новый год
Танцует с нами и поёт,
И даже взрослые ведут себя, как дети!
А Новый год, а Новый год
Свои подарки раздаёт,
Свои подарки раздаёт он всем на свете!
Но снеговики тоже не лыком шиты и начинают второй куплет громче обычного:
– По свету летят чудеса в каждый дом,
Всё в мире на сказку похоже!
Пусть мы поумнеем, пусть мы подрастём,
А взрослые станут моложе!
– А мы уже выросли! – с каким-то щенячьим восторгом вскрикивает Клаша, глядя на радостного Ерошку. Он даже не успевает радостно ей кивнуть. Не успевает, потому что песня продолжается:
– Давайте не будем мы в Новом году
Обиды копить понапрасну!
Когда мы с друзьями своими в ладу,
То всё в нашей жизни прекрасно!
Припев снова отмечен громогласностью Клаши. Но надо заметить, что поёт Клаша хорошо, кикимора она музыкальная.
…С хорошей песней отправляются они в путь-дорогу.
Но на хорошее ли дело? Об этом неожиданно подумал Ерошка. И тут же прогнал эту случайную мысль. Может, и напрасно он это сделал.
Глава десятая
Все не справившиеся будут заколдованы
Поразительно, но эта суровая фраза была произнесена отнюдь не в царстве Деда Мороза или в какой-нибудь другой чудесной стороне.
Она прозвучала в администрации Светлотеменска. Прямо в кабинете у главы города. Когда подходило к концу совещание с ответственными работниками.