– Уф-ф, Сэмми, три минуты прошли!

И они снова припустили бегом, и теперь она думала о том, сколько стоили ее новые кроссовки. В четыре раза дороже, чем бюстгальтер. А гляди ж ты, пылью покрылись и стали точно такие же, как ее дешевая старая пара… Так, она бежит уже полторы минуты… Тут Сэмми решил сцапать кузнечика, и, в попытке не наступить на песика, она резко взяла вправо, не удержалась и со всего маху шлепнулась на живот прямо в рыжую грязь.

«Очень изящно, Анн-Николь!» Да уж. Она попыталась протереть глаза и выплюнуть песок, попавший в рот. Но какое же блаженство вот так лежать неподвижно! Сэмми, забыв про кузнечика, тут же кинулся заботливо вылизывать ей лицо мокрым и липким язычком.

– Сэмми, отстань!

Какая-то тень накрыла Николь. О, Матерь Божья! Кейд! Она застонала и уселась на земле. Ну почему нелегкая принесла его в такой унизительный момент?

– Не поранились?

– Нет.

Он махнул кому-то – она увидела еще двоих мужчин, с интересом наблюдавших за происходящим. Повинуясь его знаку, они вернулись к работе, но сознание того, что весь этот фитнес-кошмар произошел на глазах у изумленной публики, заставило Николь залиться краской.

– Хватайтесь. – Кейд протянул руку.

Вряд ли было возможно послать его куда подальше, так что пришлось уцепиться за него и позволить поставить себя на ноги. Николь вытирала лицо, отряхивала и грудь, и живот, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Меня не нужно провожать.

– Уверены? – Его голос дрогнул от сдерживаемого смеха, и она закрыла глаза.

Щеки заалели еще гуще. Интересно, что унизительнее: если он думает, что она такая красная со стыда или что ее этак проняло от «спорта»?

– Хочу убедиться, что вы целы, не подвернули лодыжку и не повредили колено.

– У меня все отлично. – Если не считать убитого собственного достоинства, но тут уже ничего не попишешь.

– Тогда нам надо переговорить.

«Только не это!»

Кейд усадил Николь на ступеньки веранды и осмотрел ее локти и коленки.

– Доктор далеко, – напомнил он.

Она считала облачка в небе и старалась не замечать тепла его пальцев на своей коже. Наконец он сел рядом.

– Так что это у нас за идея с пробежками?

Краска вновь залила ее лицо и шею.

– Ох. Я…

Ей пришлось отвести взгляд. Он смеется над ней. Ну да, в Мельбурне тоже бы животики надорвали.

– Николь?

– Ну, я соблазнилась этими просторами и свежим воздухом и… – Она стиснула кулаки. Здоровый дух в здоровом теле. Ладно, не за один день, но она могла бы измениться! Допустим, подруга увела у тебя жениха. Это еще не делает тебя неудачницей во всем!

– В это время года воздух здесь скорее пыльный, чем свежий.

Она промолчала.

– Почему у вас нет с собой воды?

Николь взглянула ему в лицо. Нет, он не смеется. Он что, не думает, что все это нелепо и все такое? Выговаривает ей насчет воды…

– Если еще раз увижу вас на пробежке без бутылки с водой, я с вами буду разговаривать очень серьезно. Понимаете?

Она кивнула.

– И вроде бы пока рановато для новогодних обещаний начать новую жизнь? – Кейд нахмурился.

– Привести себя в хорошую форму – это еще прошлогоднее обещание. – Николь вздохнула. – Так что, сами видите, у меня уже сроки горят.

Его смех был совсем не обидным.

– По-моему, женщины слишком зациклены на «хорошей форме», – сказал Кейд.

Ну да, ну да. Если бы она весила поменьше и больше внимания уделяла своей внешности, Брэд, уж наверное, не бросил бы ее ради Дианы.

Кейд неторопливо оглядел ее фигуру из-под полуприкрытых век. Почему ей польстил этот взгляд?

– По-моему, вы выглядите прекрасно. – Он пожал плечами.

Она не хотела выглядеть «прекрасно»! Она хотела выглядеть сногсшибательно! Роскошно, потрясающе! Чтобы мужчины падали от восторга, глядя на нее… Что-то подсказывало ей, что такого не будет, даже если она сбросит лишний вес и станет ухоженной леди.