– Голову надо включать почаще, тогда и не будет проблем.

– Я устала… Руку не могу поднять.

– Прими душ – станет легче. Чего просто так лежать… Оглянись, мы же в Италии! Ты сама хотела сюда приехать.

– Хочу домой, прямо сейчас…

– До нашего рейса ещё десять дней, так что соберись и не говори глупостей.

– Я плохая, да?

– Ты просто не умеешь себя контролировать… Забываешь, что можешь слететь с катушек в любой момент. Мы же знаем, как это бывает. Сейчас ты будешь лежать несколько дней, потом встанешь и будешь ходить за мной как тень, потом недели полторы всё будет как обычно…

– Перестань, мне и так плохо.

– Думаешь, мне хорошо? Мне уже надоели твои качели! Мне нужна та Настя, с которой я познакомился. Она была спокойной, рассудительной, в меру весёлой… Что с тобой случилось?!

– Не знаю… Я ненавижу себя, а тебя боюсь… Я всех боюсь…

– Ты же знаешь, всё это на пять-шесть дней…

– Ничего я не знаю, отстань от меня и выключи свет.

– Тебе надо встать и привести себя в порядок.

– Не могу, не могу, не хочу…

Анастасия вновь закрылась одеялом и перестала реагировать на мои слова. Я понял, что лучше оставить её в покое. И движения, и голос Анастасии были слабыми – она защищалась от внешнего давления из последних сил, точно это была не молодая крепкая женщина, а плюшевая игрушка, которая долго переходила из рук в руки, отчего стала совсем мягкой и выцветшей.

Немного посидев рядом с Анастасией, я решил пойти прогуляться. В Римини хоть и было жарковато, но близость моря не давала воздуху прогреться слишком сильно. Я зашёл в ближайшую от отеля пиццерию, заказал чашечку эспрессо и сел на веранде. Ко мне почти сразу же подбежали цыганские дети и стали просить денег. Пришлось дать им три евро, но, когда подбежала следующая группа попрошаек, я уже не был так щедр. Собственных средств у меня осталось немного, а занимать у Анастасии не хотелось, поэтому решил экономить. Зной понемногу спадал, и я отправился гулять по городу…

Только теперь, став на время одиноким, я смог по-настоящему присмотреться к Римини. Из-за сильного туристического движения было сложно поймать атмосферу этого города и проникнуться настроением его повседневной жизни. Решение уйти подальше от исторического центра и городской пляжной зоны пришло почти сразу. Сменив два автобуса, я оказался на периферии, где было горазда тише и романтичнее. Трое мужчин с коричневой от солнца кожей играли в петанк на плотно утоптанной земляной площадке. За ними наблюдала высокая крупная женщина с вьющимися, покрашенными в рыжий цвет волосами. Я подошел к ним и спросил по-английски можно ли посмотреть на игру. Мужчины сразу же поинтересовались откуда я родом, а женщина захотела, чтобы я назвал своё имя. После знакомства мужчины пригласили меня сыграть с ними партию. Оказалось, что все трое были рыбаками, устроившими себе выходной день. Адамо был одет в спортивные шорты и белую кепку. Лицо его покрывало множество морщин, а ноготь большого пальца правой ноги почернел от какой-то болезни. Он курил даже тогда, когда кидал мяч, поэтому его лицо почти всегда окутывало облачко дыма.

Жермано ходил по площадке, выпятив увесистый живот, и отпускал шутливые замечания на каждый бросок своих товарищей. На нём были надеты лёгкие штаны и футболка с надписью «Kingdom of pelicans». Из-за плотного загара казалось, что ему лет пятьдесят, хотя на самом деле не было и сорока. Карло, напротив, был худощав и выглядел самым молодым из всей троицы. Он попивал газированную воду, медленно перемещался по площадке, смотрел на часы и время от времени перекидывался взглядами с рыжеволосой. На его руках было множество различных татуировок, из которых я хорошо рассмотрел только зубастую вагину и полосатую змею.