Галина Петровна открыла тумбочку девочки и принялась осматривать ее вещи. Они были на месте. Ничего не пропало, и не появилось ничего нового. Ветрова была достаточно опытна, поэтому подняла с кровати матрас. Здесь, как и ожидала, она кое-что обнаружила.

Под матрасом была спрятана маленькая стеклянная баночка, очень похожая на баночку от женского крема, но только без этикетки. Галина Петровна отвернула крышку – баночка была заполнена чем-то белым.

– Что это такое? Крем для лица? – Она зачерпнула содержимое пальцем, принюхалась и нахмурилась.

– Может, крем? – неуверенно отозвалась воспитательница.

– Нет, – ответила Ветрова через минуту, энергично растирая белое содержимое баночки на руке, – это не крем. Он не впитывается.

– Тогда что это такое? – удивилась воспитательнице.

– Я не знаю. Похоже на какую-то косметику. Но откуда это у нее? Баночка почти полная, – Ветрова задумалась. – Сама она это купить не могла… Значит, кто-то ей дал. Кто и зачем дал такую странную вещь восьмилетнему ребенку?

Воспитательница снова начала плакать. Галина Петровна сурово сжала губы:

– С кем она дружила? Кто ее близкая подруга?

– У нее не было подруг, – продолжала плакать воспитательница.

– Это неправда! Подруга должна быть! А ну-ка быстро поднять всех, кто с ней общался в классе, с кем она сидела за партой и кто здесь, в комнате, спит поблизости, и ко мне в кабинет!

Минут через двадцать возле кабинета директора сидели пять перепуганных девочек. Все они заходили в кабинет поодиночке, и всем им Ветрова задавала одинаковые вопросы. Да и ответы их были до боли одинаковые: Раду не видели, с ней не разговаривали, она ничего не говорила, и куда она делась – непонятно.

Когда из кабинета вышла последняя, Галина Петровна повернулась к воспитательнице:

– Я хочу снова видеть девочку, которая вошла в кабинет второй. Верните ее. Как ее имя?

– Это Майя. Она тоже цыганка, из молдавского села Бельцы, – живо отозвалась воспитательница. – Ее доставили сюда на месяц раньше Рады. Да она и старше, ей 10 лет.

– Вот ее я и хочу видеть. Она что-то скрывает.

В кабинет снова вернули Майю. Девочка испуганно сжалась на краешке стула, неожиданно напомнив всем своим видом черепашку.

– Ты нам солгала, – строго произнесла Ветрова. – Немедленно говори, о чем тебе рассказала Рада! Иначе…

– Я не хотела ничего такого, – девочка заплакала, – я ей пообещала, что никому не скажу…

– Что именно? Что она тебе сказала?

– Ее нашла мама. Она к ней приходила несколько раз сюда, по ночам. Я еще ей так завидовала… Рада сказала, что ее обманули, и на самом деле мама не умерла. И нашла ее здесь.

– Что произошло сегодня?

– Она… Эта женщина, мама Рады, снова появилась здесь. Как только начался шум, стекло разбилось, Рада сразу побежала туда, где они встречались. В саду, возле ограды. А вылезала в сад Рада через окно кухни. Она сказала, что мама хочет ее забрать. И когда Рада не вернулась, я подумала, что она ушла с ней…

– Почему ты никому ничего не сказала?

– Как можно? – Девочка снова заплакала.

– Ты видела эту женщину?

– Нет. Рада не разрешала мне пойти с ней.

– Сколько раз она сюда приходила?

– Два раза.

– Она что-то приносила Раде, какие-то вещи, еду?

– Да. Каждый раз Рада возвращалась с конфетами, угощала меня.

– А эта баночка? – Галина Петровна показала стеклянную банку, найденную под кроватью.

– Это тоже она дала. Сказала, что этим нужно мазать лицо, чтобы быть красивой. Рада сказала, что ее мама так делает.

– А деньги?

– Нет, она не говорила…

– Ладно. Иди спать. И помни – никому ни слова!

Когда девочка ушла, воспитательница повернулась к Ветровой: