– Вы готовите на той же энергии, что и ваши наземные транспортные средства?

– Растительное масло, глупый. Не автомобильное. Латкес несложно приготовить, но они разбрызгиваются, когда мы их обжариваем.

Она держит в руках белый материал, который выглядит как половина бартаха, традиционного платья, которое женщины зианта носят дома. И когда я говорю "половина", я имею в виду, что это платье никоим образом не покроет обе стороны этой женщины. Если она наденет его спереди, то ее зад не будет прикрыт, не то чтобы я возражал против образа. С другой стороны, прикрывая спину и задницу, она полностью обнажит переднюю часть. В любом случае, довольно соблазнительно.

Я не должен представлять себе такие вещи, особенно учитывая, что мой член для удовольствия легко возбуждается этой женщиной. Я поднимаю одну ногу, затем другую, пытаясь поудобнее устроиться в этих обтягивающих брюках, не привлекая внимания к своей эрекции.

Она бросает мне фартук.

– Это твой.

Когда я хватаю тонкую полуодежду, передо мной встает дилемма. Как мне носить эту скудную ткань, не нарушая правил, установленных моим командиром?

Три правила нашего отдела: Во-первых, ты делаешь все, чтобы защитить своего свидетеля. Во-вторых, ты всегда помнишь о своей воинской подготовке. И, в-третьих, никакого публичного секса, даже если это с твоей парой.

Второе правило включает в себя то, что воин должен вести себя с честью и достоинством. Эта одежда не выглядит достойной. Интересно, не из-за такой ли одежды мой командир ввел третье правило о запрете публичного секса. У нас на Зиане не принято заниматься сексом публично. Голда сказала, что здесь это тоже неприемлемо, или она имела в виду, потому что я не ее пара?

Ее супруг… Мне не противна эта идея.

Но я здесь не для того, чтобы найти себе пару. Я пробыл в этом доме меньше тридцати минут и уже понимаю, что мне многое предстоит узнать о людях. И не только о правилах их культуры, но и о том, как они думают и общаются.

С тех пор как я прибыл на Землю две недели назад, я сталкивался в основном со страхом и ненавистью. Голда не проявляет ни того, ни другого, но у людей нет рогов, как у зианфанов, что затрудняет чтение языка их тела. Зианцы многое передают положением наших рогов и тем, как быстро мы ими двигаем. Что касается людей, я должен больше полагаться на выражение лица.

И эта самка довольно выразительна. Ее глаза не просто следят за мной с любопытством; они сужаются и расширяются с различными интервалами. По крайней мере, я могу заметить изменения ее цвета. Разница в два оттенка у большинства видов отражает что угодно – от легкой озабоченности до удивления. Изменение цвета лица существа обычно указывает на смущение или волнение.

– У тебя есть пара, Голда Бирнбаум?

– Зови меня Голда. Или коммандер, – добавляет она, приподнимая уголки губ.

Да, она довольно проницательна. И очаровательна. Я с удовольствием буду принимать от нее заказы.

– Значит ли это, что у тебя нет пары? – я повторяю свой вопрос. Я особенно осторожен с ней, так как никоим образом не хочу разозлить её пару.

Она указывает на четвертый палец на своей левой руке. Я ничего там не вижу. Возможно, она предлагает мне какое-нибудь занятие? Такое, в котором задействован только один палец. Я могу придумать несколько.

– Почему ты ухмыляешься, Стэн?

– Я думал о доме.

Я не хочу лгать ей, но я не думаю, что она хочет слышать, как я буду ласкать ее пальцами. И своим языком. И моим…

– Похож ли Зиан на Землю?

– В чем-то. Похожая атмосфера, но трава у нас голубая, и у нас разные животные и продукты. Меня сбивает с толку здешняя культура.