– Да я могу вообще себе все взять. Просто подумал, раз вы видели, то и вам половину, а? – Видя мой страх, он заторопился, прикоснулся к крестику на груди. – Вы не подумайте, я тоже христианин. Но, раз такое дело, людей иногда надо наказывать.

В голове моей происходил полный сумбур: «Что делать? Взять у него деньги и бежать за этим несчастным? Ведь должна же быть милиция? А вдруг он не один? Господи! Куда я вляпалась? И Ольга не видит…»

Молодой человек неожиданно подошел сзади и спросил:

– Вы не находили мой пакет?

– Пакет? – сообразила не сразу.

– Пакет, полиэтиленовый. – он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. И тут до меня дошло. Я стояла между двумя мужчинами, понимая, что сейчас у меня отберут все, вокруг никого не было, как себя вести, я не знала.

– Там были деньги, – сказал молодой.

– Так, ребята, никаких денег я не брала. Я иду в туалет.

– Я не видел, – сказал кавказец. Он держал пакет под газетой. Я смотрела на него.

– Покажите, что у Вас в сумке? – это мне.

Я открыла сумочку.

– А у Вас? – это кавказцу. Он развел руками.

– Вот же мой пакет! – торжествующе крикнул молодой. – И не стыдно? – кавказец опустил голову.

– Девушка не виновата, – это он обо мне.

Молодой ушел со своим пакетом. Я на ватных ногах все-таки добрела до туалета. «Что это было?» – думала все время.

– Ты где так долго? – удивилась Ольга.

– Кажется, меня ограбили.

– Как?!

Я пожала плечами и, наконец, полезла в сумочку. Естественно, денег там не было.

Валера эту историю знал. Пришлось рассказать, потому что мы смогли оплатить только часть стоимости путевок. Он волновался за своих туристов, звонил в агентство, предупреждал. Мы сейчас думали об одном и том же: кидалы продолжали обирать отдыхающих. Саша рассказывал о пожилом кавказце, кинувшем ему под ноги бумажную куклу. Этот же кавказец пытался развести еще одного наивного, но тот был с женой, женщина, в отличие от меня, оказалась стреляной воробьихой и пригрозила вызвать милицию. Говорят, что это гастролеры, потому, мол, такие нахальные. Что делать – сезон! Все жить хотят: и жулики, и милиция…

Думать об этом не хочется, не стоит оно того. Солнце уже низко. Нежное море лениво готовится к закату. Прохладные горные тени прогнали дневное пекло. Благословенные часы, когда каждая клеточка живет в полной гармонии с окружающим миром. Мы молчим, закрыв глаза, теплый воздух гладит кожу, осторожно, не спеша раскрашивает тело бронзой. Хорошо…

Я поворачиваюсь на бок и вижу, как по берегу в нашу сторону бредет женщина.

– Смотри, какая странная.

Советский приложил ладонь ко лбу и разглядывает некоторое время приближающуюся тетеньку. Она абсолютно голая, если не считать двух тонких платков: на плечах и бедрах. Женщина тащит тяжеленную сумку.

– Не твоя потерявшаяся, случайно?

Советский хмыкнул, но остался сидеть на месте, ожидая, пока женщина подойдет поближе. Вскоре сомнений не осталось, она направлялась прямо к нам.

– Здравствуйте, – голос у нее низкий с хрипотцой. Она сбросила с плеча сумку, выдохнула с облегчением и уселась рядом с Валерой.

– Вы директор? – спрашивает она.

– А вы отставшая? – в свою очередь интересуется Валера.

– Да.

– Как же вы добрались? – он разглядывает ее не смущаясь, скорее чуть раздраженно. Женщина успела обгореть, пока протопала семь километров. Плечи и живот стали малиновыми, солнце обожгло ей лицо и покрыло красными пятнами небольшую отвисшую грудь.

– Ничего, нормально, – отдуваясь, отвечает она, – только сумка тяжелая.

Советский сокрушенно покачал головой.

– Пойдемте, я вас оформлю. – Она поднялась поспешно, попыталась подхватить свою поклажу. Советский опередил ее.