– А! – вдруг все встало на свои места. – Так бы сразу и сказали. Я не помню, но в моем телефоне есть календарик. Там примерный прогноз по пмс.

Он кивнул.

– Верну тебе сразу после завтрака, и да, вот еще что.

Немец протянул мне свой смартфон с открытой смс от Леськи. Вот балда! Чо, не собразила, что номер-то не мой! Зачем она моего фрица фрицем назвала? Он теперь второй раз обиженный.

– Я перепишу?

– Да, конечно. Пока пишешь, запоминай. Сегодня даю тебе задание посмотреть две комедии, выберешь из этого списка. Вечером обсудим что тебе показалось смешным и почему.

– Буду кино смотреть? – удивилась я на его подтверждение. – За деньги? – он опять кивнул, а я прям чувствовала подвох! Эх, надо будет сегодня его маман на баллы раскрутить, а то в конце недели ваще получать нечего будет.

– Потом позанимаешься с мутер. Программу я ей передал заранее, она найдет чем занять тебя.

– Лан.

А жизнь то налаживается!

После злосчастного минета, фрица будто подменили. Он почти совсем скинул меня на маман, даже обеды и ужины. Только завтрак оставался между нами.

Маман оказалась мировой женщиной. С одной стороны, издевалась надо мной, все эти правила, этикеты зубрила. С другой, оказалось приличной сплетницей, и не жмотилась на бабло.

– Шестнадцать тысяч, – удивился фриц, выдавая мне первонедельную зарплату.

Но я то локти кусала от досады. Если бы он не отнял те десять штук, и не пришлось бы покрывать еще пятнадцать баллов сверху, у меня за неделю было б сорок одна тыща рублей. Сорок одна!

А тут за неделю шестнадцать. Это по таксе, три раза – за ночь. Эх…

В выходные профессор усадил меня на широкий диван перед телевизором и включил КВН. Я поторчала, пытаясь вникнуть над чем он там ржет, потому что ничегошеньки смешного в КВНе не было.

Всю прошлую неделю я пересмотрела штук десять комедий. Какие-то смешные, какие-то не очень, какие-то черно-белые… И каждый завтрак он просил пересказать смешные моменты и почему они смешные.

Да потому что!

Первые три фильма я вообще пропустила. Нудятина. Когда поняла, что он будет спрашивать, стала записывать. Так зарабатывать баллы оказалось легче. С другой стороны, он помнил все эти комедии наизусть! Спрашивал меня про сцены и почему мне с них не смешно. Ну так не смешно. Почему?

Да потому что!

Теперь вот совместный просмотр КВН в выходные. А я как дура пытаюсь понять что тут смешного, над чем немец может хихикать?

– «Выпускники режиссерского факультета ВГИКа требуют 100 миллионов долларов на развитие их факультета, иначе они будут переснимать советские фильмы один за другим все хуже и хуже».

Профессор опять засмеялся, я поморщилась. Он не только смеялся над несмешными вещами, но еще и делал это сдержанно, сухо. Ну то есть видно, что ему смешно, но не заливисто.

– «В наши разработки вкладывается много денег, а там где много денег всегда есть армянские учёные».

И снова он засмеялся. Над чем? Что тут смешного?

– «– Вы вообще Толстого читали? – А че он в Твиттере есть?»

Эту шутку я поняла и наконец-то с чистой совестью хихикнула. Профессор мгновенно поставил телевизор на паузу и спросил:

– Что тебе здесь показалось забавным?

– Как что? А я читала Толстого. Ну не всего, но уже прилично. Как раз до Анны добралась.

Фрицу мой ответ не понравился. Вот сыч, умеет же шутку испоганить.

– «В институте имени Баумана подрались два математика. Они что-то не поделили».

– «Аспирант Иванов плохо защитил кандидатскую и ушёл защищать родину».

– Не смешно? – спросил профессор.

Я помотала головой.

– «– Я люблю вас, королева! – Но тебя могут посадить в тюрьму! Вот тебе перепелиные яйца! – Зачем? – Перепили ими решетку!».