– Кстати, – говорит Мэйси, сбрасывая ноги с туалетного столика. – Мы готовимся ко Дню благодарения: предки мужа снисходят с Лонг-Айленда[11] – Мэйси выдает свое коронное выражение лица, закатывая глаза. – Вот будет веселье. Ждем тебя как обычно.

У Мэйси, этой-то ультрамодной красотки, дома настоящий семейный очаг в стиле пятидесятых: двое смышленых детишек, верный муж, прелести пригородной жизни в большом коттедже. Все, чего мне когда-то так хотелось. Потом я поняла, что мне хорошо и одной. Наверное. Очевидно, что возможность стать матерью я уже упустила, и на протяжении нескольких лет это расстраивало меня, но сейчас… В общем, что есть, то есть. Я смирилась с тем, что моими единственными детками останутся золотые статуэтки, выстроившиеся в ряд на моей полке в кабинете.

Курс, которому не обучают на факультете журналистики: «Страх перед будущим. Слава или Дети».

– Само собой, я буду, – отвечаю я. – Спасибо, что приютите меня. Опять.

– Будешь одна? – Мэйси изучает меня, вопросительно вскинув брови. – Никаких любовных сдвигов? Еще никого от меня не прячешь? Может, есть какой-нибудь достойный претендент, которого мы сможем склонить к ужину с индейкой и окончательно покорить, представив ему тесный кружок любящих тебя друзей?

– Боюсь, что нет, – качаю головой. – Милой интрижки с айтишником в прошлом году мне вполне достаточно, как думаешь?

Мэйси зорко следила за моими давнишними отношениями, закончившимися тем, что оба раза я отменила помолвку, а также за двумя недавними романами – с судьей и со специалистом по подбору персонала: оба слишком нуждались во внимании, отнимали слишком много времени и слишком ревновали меня к моей публичности. Мэйси без устали следит за Милашкой Джеймсом, моим первым – и единственным – мужем, а еще постоянно подбивает погуглить моего последнего бывшего. Надеется, что рано или поздно меня все-таки ожидает хеппи-энд. А для Мэйси он состоит в замужестве, и бесполезно убеждать ее в том, что меня это не интересует. Наверное, не интересует.

– Не важно, – любезно соглашается Мэйси. – Ты же знаешь, как мы тебя любим. – Она поднимается с кресла, поправляя фирменные черные джинсы. – Как поживают твои сюжеты для рейтинга?

Показываю большой палец и активно киваю.

– Как раз получила интересную наводку, – начинаю я. Но из страха сглазить тут же замолкаю. – Объясню, когда мы раскрутим эту историю до конца.

– Ну ты даешь, Брэнда, – отвечает Мэйси. – Еще одной «Эмми» станет больше. Ты просто создана для всей этой репортерской суматохи.

Поворачиваюсь к зеркалу, на которое падает свет от лампы на стене, и вдруг задумываюсь.

– Понимаешь, Мэйс, ведь Брэнда Старр – персонаж вымышленный, потому она и спустя тридцать лет выглядит так же шикарно. А я вот – нет. Возможно, серьезная журналистика теперь не в ходу. – Оборачиваюсь к подруге, хмуря брови. – И скажи, здесь правда жарко? Ты…

– Что случилось с Мисс-мне-сорок-шесть-и-я-не-борюсь-с-этим? – перебивает меня Мэйси. – Сдается мне, тебе просто не хватило кофеина сегодня утром. Или, может… – она щурит глаза, – тебе нужен хороший трах? – заговорщицки шепчет она.

– Я была на свидании, – парирую я. – В последний раз… гм… две недели назад. С этим парнем, который по части недвижимости. Ну ты помнишь. – Свидание закончилось, к счастью, около девяти вечера после его пространного монолога на тему расценок за квадратный метр. Но Мэйси это знать не обязательно.

– У вас… было это? Вы хотя бы целовались? – спрашивает она. Но, махнув рукой, даже не дает мне ответить. – Конечно же нет. Наверняка ты заставила его вместе смотреть «Фронтлайн».