Провид на месте образовался в 1930 году во Львове с Бандерой в качестве провидника и назывался Крайовой экзекутивой ОУН (крайова екзекутива ОУН) в западных украинских областях (KЭ).

Возрастная структура Провода в эмиграции и в стране различалась. Старшее поколение, которому было примерно под сорок лет, сражалось еще в Первой мировой войне и пережило поражение от большевиков и поляков в 1918–1920 годах. Эти люди в большинстве своем жили за границей. Коновальцу было в то время сорок лет.

Напротив, руководящие кадры Крайовой экзекутивы в Западной Украине были значительно моложе, в среднем около 25 лет. Бандере было 23 года, когда он стал провидником. Им не хватало военного и конспиративного опыта. Они действовали более напористо и агрессивно, их акции были направлены на внешний эффект, на психологическое воздействие.

В КЭ ОУН также были различные референтуры, как и в Проводе в эмиграции. Важную роль играли боевая и разведывательная референтура. Они планировали и реализовали нападения, теракты, покушения и другие акции.

С увеличением числа вооруженных акций Коновалец приказал подчинить действовавшую до тех пор самостоятельно „Украинскую военную организацию“ (УВО) – руководителем ее был до 1930 года Роман Сушко, затем Юлиан Головинский – боевой референтуре.

Разведывательная референтура заботилась о внутренней и внешней безопасности, т. е. должна была предотвращать проникновение шпионов, находить и атаковать „потенциальных врагов“ вне организации. В межвоенное время „потенциальными врагами“ считались преимущественно поляки и евреи.

Члены ОУН были исключительно украинской национальности. Большинство принадлежало к греко-католической или православной церкви. Это были школьники и студенты, а также сыновья священников и мелких крестьян из Западной Украины. Именно сельское население страдало от жуткой несправедливости. Большие земли и недвижимое имущество принадлежали полякам, которые демонстрировали свою экономическую силу и политическую власть, в то время как большинство украинцев обрабатывали крошечные клочки земли, которые едва могли их прокормить. Конечно, это социальное противоречие было связано не с этническим различием, а с классовыми вопросами и вопросами собственности.

Однако националисты использовали эту проблему как инструмент. Они сожалели о потере „украинской земли“ и требовали „изгнания польских колонистов“, после которого собирались распределить землю между украинскими крестьянами. Такая стратегия приносила свои плоды. Перспектива получить землю была для многих мелких крестьян сильным материальным стимулом, и они присоединялись к украинским националистам.

Впрочем, ОУН хотела изгнать из „свободной Украины“ не только польских колонистов-осадников, но и все „чужое“. Ее акции были направлены также против евреев, русских и других меньшинств. В журналах и газетах, в листовках и транспарантах ОУН можно было прочитать: „Москалів, ляхів, жидів і ворогів українського народу – геть!“

В поиске „братьев по духу“ украинские националисты находили союзников и за границей. Например, в Литве, где также были антипольские организации и группировки, в Германии. Еще до прихода нацистской партии к власти ОУН завязала контакты с НСДАП. Рико Ярый встречался в 1931 году с Адольфом Гитлером в Мюнхене, а у Миколы Сциборского в 1932 году состоялась встреча с шефом СА Эрнстом Рёмом. Обсуждалось обучение членов ОУН в фашистских штурмовых отрядах.

С 1920-х годов поддерживались связи с немецкой военной разведкой, которые также установил Рико Ярый. Фридрих Гемп, первый руководитель группы абвера при Рейхсвере, санкционировал эти связи, его преемники Гюнтер Швантес, Фердинанд фон Бредов и Конрад Патциг продолжали поддерживать их вплоть до 1934 года.