, «всем жителям здешним» объявлялось «…накрепко смотреть приезжих, какие люди, и чтоб всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и какой человек, а буде утаит или непрямым именем скажет – таких хозяев с наказанием ссылать на галеру, с отбиранием всего, что имеет; равным же образом и об отъезжающих объявлять також и работников, ежели который хозяин наймет кого из гулящих в работу, чтоб прежде дать знать об нем, дабы под тем видом не было какого беглого солдата или матроса и прочих».

В то же время, анализируя нормативные документы указанного периода, необходимо иметь в виду, что под доносителями в них именовались и челобитчики (потерпевшие) в уголовном процессе. Доноситель как лицо, сообщившее о преступлении, если он не являлся челобитчиком (потерпевшим), становился свидетелем[97].

В указанный период начинает широко применяться использование негласного выведывания и тайных подсыльщиков, что находит отражение в нормативных документах. Так, например, в инструкции, направленной астраханскому губернатору Волынскому, указывалось на необходимость учреждения тайных полицейских агентов, ибо губернатору предписывается держать «тайных подсыльщиков» для наблюдения, чтобы «между людьми не было какой шаткости»[98].

Отдельные полицейские функции еще довольно длительный период выполняли помимо органов полиции и другие государственные органы. В том числе предусматривалась и возможность использования этими органами содействия населения в розыске преступников.

Например, Инструкцией чинам воинских команд от 24 декабря 1719 г.[99] (полное название – Инструкция полевых и гарнизонных команд офицерам, отправляемым для сыску беглых драгун, солдат, матросов и рекрут и для искоренения воров, разбойников и пристанодержателей их) перед указанными чинами ставилась задача не только розыска преступников, но и «сыскивать таких людей, через которых можно б их изымать, и посылать для проведения о их воровских пристанищах, сыскав из тамошних жителей угодных людей, которым за то обещать и давать вознагражде ния»[100].

С появлением в России органов полиции для лучшей организации их деятельности неоднократно предпринимались попытки создания структурно обособленных полицейских подразделений, специализирующихся на розыске преступников. Так, в 1730 г. был воссоздан в новом виде Сыскной приказ[101], упраздненный в 1701 г., а в 1746 г. создана особая Экспедиция для розысков по делам воров и разбойников при петербургской полицмейстерской канцелярии[102].

Сыскной приказ вел татиные, разбойные и убийственные дела, используя для розыска воров и разбойников доносителей. Так, в юридической и исторической литературе подробно описана история Ваньки Каина, который был «доносителем Сыскного приказа» и одновременно являлся главарем шайки воров и разбойников[103].

В силу разных причин указанные розыскные учреждения просуществовали недолго, но сам факт их появления уже свидетельствовал о том, что в обществе назревала и осознавалась потребность в наличии специализированных подразделений полиции по борьбе с преступностью, фактически – уголовного розыска.

Имелась потребность и в том, чтобы органы полиции были созданы и функционировали не только в крупных городах, а повсеместно – во всех городах России, что нашло отражение в ряде документов, в том числе в «Высочайшей резолюции на доклад „Об учреждении полиции в городах“»[104], датированной 23 апреля 1733 г.

Кроме того, создавались и органы по борьбе с политическими преступлениями. Первым специальным органом политической полиции стал при Петре I Преображенский приказ. Параллельно с ним с 1718 по 1726 г. в Петербурге действовала Тайная канцелярия