) обычно называются отношениями с иностранным элементом, что не совсем точно, так как может сложиться впечатление, будто речь идет о внутригосударственных отношениях. Эти отношения являются частью международных отношений в широком смысле этого слова»[123]. Этот в целом верный вывод, основанный на диалектическом понимании взаимосвязанности и взаимообусловленности явлений в реальной действительности, обрывается на признании факта существования общественных отношений, которые, по определению Э. А. Позднякова[124], входят в мировую систему социально-экономических отношений. Но признание этого факта объективно требует изучения свойств данной системы, и прежде всего составляющих ее общественных отношений в силу их разнородности и разнопорядковости. Относительная независимость межгосударственных отношений от мировых социально-экономических процессов – реальный факт, который нужно иметь в виду, чтобы не путать различные явления международной жизни, относящиеся к разным системам отношений[125]. Однако Р. А. Мюллерсон в своем исследовании дальше не идет, а делает принципиально неверный вывод, что в силу отнесения указанных отношений к международным в широком смысле этого слова они не могут формировать собственной системной целостности и, соответственно, не могут являться объектом ни национального права какого-либо государства, ни международного публичного права, т. е. имеют внесистемные свойства[126].

А. А. Рубанов исследует закономерности отражения национальных правовых систем. Для него общественные отношения, выступающие как некая априорная объективная данность, имеют научную ценность с точки зрения их иностранных характеристик. Исследование А. А. Рубанова основано на том, что правовая система одной страны при регламентации общественных отношений исходит из того, что правовым системам других стран присуща способность регулировать особую группу социальных отношений, а именно отношения, обладающие иностранными характеристиками[127]. Системы общественных отношений различных стран не изолированы друг от друга. Индивиды время от времени вступают во взаимодействие, т. е. в социальные отношения, которые не замыкаются рамками национальной системы, а соприкасаются с системой социальных отношений, существующей в другом обществе. Соприкосновение социального отношения с иностранной системой общественных отношений выражается в наличии у него определенных черт – иностранных характеристик[128]. Соприкасающиеся отношения – необходимый элемент совокупности общественных отношений, существующих в каждом обществе[129]. В своем исследовании А. А. Рубанов развил учение М. И. Бруна о соприкасающихся отношениях и правопорядках, который еще в 1915 г. писал: «Разные правопорядки разно нормируют подвластные им жизненные отношения, а между тем бывают случаи, когда жизненное отношение тем или другим из своих элементов соприкасается со сферою господства нескольких правопорядков, когда вследствие этого соприкосновения набросить на данное отношение юридический покров имеют фактическую возможность несколько правопорядков»[130]. А. А. Рубанов рассматривает общественные отношения, являющиеся объектом не только международного частного права, но и других правовых отраслей. Именно поэтому оправданна их квалификация в качестве общественных отношений с иностранными характеристиками.

То, что предметом настоящего исследования является изучение закономерностей правового регулирования общественных отношений при взаимодействии национальных правовых систем и определение на этой основе сущности правовых явлений, составляющих предмет международного частного права, – позволяет квалифицировать указанные отношения как международные частные отношения. Данный термин наиболее адекватно отражает предмет правового исследования и собственно объект международного частного права, которое опосредует указанные отношения.