– Здравствуйте, могу я узнать где находится морг?

– Да, но вам придется немного подождать. – не отрываясь от карты продолжала медсестра. – Если вам не требуется срочная помощь, то вопросы подождут.

Покинула пост на пару минут чтобы передать больных в руки своей коллеги. Медсестра не обращая внимания на окружающий мир принялась за прежнюю работу заполнения бумаг. Аристарх начал сомневаться попадёт ли он сегодня в нужное место. В животе заурчало – это реакция на запах еды. Какое странное учреждение, даже несмотря на то что всё здесь пропитано потом и медикаментами еда просачивалась и инстинкты срабатывали. Раздосадованный тем что всюду препятствия к расследованию, а времени всё меньше, он агрессивно потребовал указать ему дорогу. Оказывается надо было пройти прямо и спустится вниз. Как же всё просто.

Аристарх прикрывал рот рукой, чтобы не чувствовать въедливого запаха ацетона, который ударял в ноздри стоило только открыть старую деревянную дверь. Белая, натёртая до блеска плитка наводила ужас, как в страшном фильме. Два металлических стола располагались по середине комнаты, в углу новенькая швабра, на подоконнике стеклянная пепельница, единственная лампочка была включена, но и то мигала. Он последовал дальше, потому что серый мраморный пол продолжался в другой комнате. Это помещение было меньше, окна замалёваны белой краской, только вверху маленькие форточки пропускали дневной свет. Большой металлический стол расположенный по центру, а на нём лежал труп. Доктор где-то тридцати лет одетый в белый халат и перчатки рассматривал тело под галогенной лампой. Он вынимал с распоротого живота кишки и остановился заметив посетителя.

– О, добрый день. Вы родственник?

– Эм… нет. – Аристарх следил за ниткой слизи вылезающей с бледного тела. Трудно представить, что когда то это было человеком. – Я детектив Новаковски. Могу увидеть… – Достал с заднего кармана джинсов блокнот. – Увидеть Зелковского?

– Пётр Ильич, – улыбка, – да это я.

– Мне бы надо с вами поговорить. Вы же работали над делом об убийстве двух женщин? Не знаю как точнее объяснить, – почесал затылок.

– Это было недавно или же наоборот. – он задумался. – Время на работе идёт так быстро, а я можно сказать всегда здесь. Вы же понимаете.

– Так вы готовы ответить на вопросы?

Патологоанатом вливал какую то жидкость внутрь тела, от чего вонь только усиливалась. Стеклянная посудина выскользнула с рук и разбилась. Брызги крови, слизи с большой силой разлетелись в разные стороны. Врач спокойно начал снимать перчатки и чистой рукой вытирать лицо. Он был весь в этих выделениях. Аристарх неприятно скривился и удивился, ведь этот парень оставался таким уравновешенным, ни малейшего намёка на проявление агрессий. Не каждому пришлось бы по вкусу, если так выразится, быть обгаженным слизью трупа.

– Я так и знал, что надо было одеть другой халат, – окровавленная ткань упала на пол, – Вы дадите мне время закончить? Этажом выше от регистратуры находится столовая, можете там перекусить и подождать.

– Да, конечно. – очень обрадовался, что сможет поесть и не задерживаясь ни на секунду он исчез.

Аристарх разглядывал рабочих больницы. Медсёстры ходили кучами и посмеиваясь пытались с каждым завести беседу. Врачи уставшие кажется от общения старались есть в одиночестве, так сменяя друг друга. Если хирург покинул столовую, то тут же за его столик садился педиатр и так по кругу. Санитары же хаотично бегали туда сюда не успевая нормально поесть. Некоторые из них брали еду в контейнеры, ели на ходу громко разговаривая с медсестрами. Детектив приятно удивился насколько слаженно всё в этой системе. Несмотря на кучу работы, порой неприятной эти люди успевали уловить момент жизни. Они видят смерть, но он тоже и от этого ему стало стыдно. Ведь найденные им трупы это всего лишь работа, которую делает и уходит. Аристарх не задумывался над быстротой жизни, неповторимостью минуты. Наоборот, пытался ускорить время, чтобы быстрее поймать убийцу. Еще более стало грустно, что возможно один из этих представителей такой тяжёлой профессий будет тем самым маньяком, что кромсает женщин потешая своё эго. Из угрюмых мыслей его вытянул Зелковский. Он был очень доволен, даже перевозбуждён.