В настоящее время квартируют в Миссии исключительно русские, временно проживающие в Сеуле, и среди них, бывший наш консул в Сейсине (Чончжин) А. С. Троицкий с семейством. Доход, получаемый от квартир, очень незначителен, он не превышает 170 – 180 иен в месяц, но все же на него можно кое-как тянуть время, если бы только он был прочен и постоянен. Но дело в том, что сегодня он есть, завтра нет, значит, снова то же бедствие.

Итак, за весь вышеозначенный восьмилетний период Миссия получила извне, со стороны посторонних лиц 11 900 иен и за квартиры от жильцов за последние два-три года 3000 иен с небольшим, а всего до 15 000 иен. На эти деньги, главный источник которых был, как видели, совершенно случайный, нужно было содержать членов Миссии, хор певчих, прислугу; тратить значительную часть на отопление, освещение, воду; поддерживать в чистоте и порядке здания; производить неотложные починки, ремонт и т. п. Если бы не вышеозначенные поступления, то, вне всякого сомнения, подобного рода расходы были бы непосильны Миссии, и она волей-неволей должна была бы закрыться[149].

Прочитав вышеозначенные строки о «пособиях», читатель невольно задаст себе вопрос: «А где же паства? Почему она не принимала и не принимает участия в поддержке учреждения? Неужели верующие не могли собрать в пользу своих духовных отцов некую толику и тем отстранить от них финансовый кризис? Ведь это, кажется, долг каждого христианина, искренне верующего и сыновне преданного церкви».

Бесспорно, в этих и подобных сему случаях верующие должны были бы прийти на помощь учреждению, прийти по нравственной обязанности добрых христиан и послужить делу Божию не по принуждению, а по своей доброй воле. Но, спрашивается, где они, эти верующие? Ведь их всего-то насчитывается от 500 до 600 человек, не более; причем эта маленькая горсточка людей находится кто в провинции, кто – в Японии, кто – в Приморье, и т. д., так что на Сеул падает самая незначительная кучка православных корейцев-бедняков, перебивающихся, как говорится, «с хлеба на воду», от которых ждать помощи – то же, что от нищего подаяния.

Вот поэтому-то иеромонах Феодосий и принужден был в минуты финансового кризиса просить поддержки у посторонних, часто не причастных к делу Миссии лиц и учреждений; по этой же причине и сдал помещения под квартиры жильцам, ибо другого выхода не было, и не предвиделось в будущем, по крайней мере в скором будущем.

Ко времени приезда иеромонаха Феодосия в Сеул, т. е. к концу 1917 г., в состав Миссии входили, кроме заведующего: священник, диакон, два псаломщика (один из них исполняющий обязанности) и 7 катехизаторов, а всего, включая заведующего, 12 человек.

Из них: заведующий и один из псаломщиков – русские, остальные – корейцы.

Местопребыванием для заведующего, диакона и русского псаломщика был Сеул, для других – станы в провинции.

Содержание в 1917 г. получали все более или менее нормальное, но с 1918 г., с наступлением финансового кризиса, оно было сокращено на 30 % и, наконец, с 1 мая того же года было окончательно прекращено, за исключением трех лиц: заведующего, диакона и исполняющего обязанности псаломщика, кои оставались при Миссии для несения очередной службы при самом, так сказать, минимальном вознаграждении. Всем же прочим служащим предложено было или оставить службу, или, если хотят, оставаться при ней без всякого вознаграждения, при одной бесплатной квартире. Желающих работать при таких условиях, конечно, не нашлось; причем это вынужденное обстоятельствами времени распоряжение вызвало неудовольствие и породило большую неприязнь со стороны обездоленных лиц к оставшимся членам Миссии. Так, например, священник о. Иоанн Кан по получении расчета, не задумываясь долго, явился к заведующему и безапелляционно заявил ему, что он снимает с себя рясу…