Так, с одной стороны, совершенно очевидно, что лизинговые отношения (экономическую основу которых составляют кредитные отношения) в существующем виде не могут опосредоваться договорами займа и кредита, урегулированными в гл. 42 ГК РФ. С другой стороны, так называемое кредитование фактически имеет место при заключении и исполнении многих договоров, предусмотренных Гражданским кодексом РФ. Еще О. С. Иоффе писал о возможности предоставления кредита путем оформления других гражданско-правовых сделок помимо прямо указанных в законе кредитных сделок[160]. В практике гражданского оборота имеется множество других примеров того, как один и тот же экономический результат может быть получен с помощью различных средств, в частности, при заключении различных гражданско-правовых договоров.

В целом, лизинговые отношения (как и любые другие имущественные отношения) должны регулироваться теми нормами права, которые в наибольшей степени подходят для их регулирования, а при их недостаточности или отсутствии – нормами, специально созданными для такого регулирования. Само же правовое регулирование должно способствовать развитию общественных отношений, а не тормозить их естественный ход неадекватностью применяемых к ним правовых норм. Представляется, что при построении правового регулирования лизинговых отношений в России их особенности были учтены не в полной мере.

Дать правовой анализ лизинговым отношениям гораздо сложнее, чем описать их экономическую сущность. И одна из наиболее трудных задач – формулирование внутренне непротиворечивых юридических понятий, адекватно выражающих сущность лизинговых отношений и необходимых для их правового регулирования. Римские юристы предупреждали: “Omnes definitio in jure civili periculum est, rerum in enim ut subverti non possit”[161]. Применительно к понятию лизинга сходную мысль выразил Р. Джурович: «при лизинге возникает очень сложное правовое отношение, которое очень трудно охватить одним устойчивым юридическим определением. Это не означает, что не следует предпринимать усилий в этом направлении и попытаться более точно определить лизинг в качестве правового отношения и сформулировать понятие договора лизинга»[162].

Термин «лизинг» и связанные с ним термины, как в законодательстве, так и в юридической литературе употребляются в различных значениях. При этом, в понятийном аппарате, которым оперирует Закон о лизинге, имеется немало внутренних терминологических противоречий, являющихся, на наш взгляд, с одной стороны, следствием отношения к лизингу как к некой экономико-правовой категории, с другой стороны, результатом применения недостаточно высокого уровня юридической техники при урегулировании сложных лизинговых отношений.

В ст. 2 Закона о лизинге лизинг определен как «совокупность экономических и правовых отношений, возникающих в связи с реализацией договора лизинга, в том числе приобретением предмета лизинга».

На наш взгляд, данное определение не является удачным, и, в сущности, не несет никакой смысловой нагрузки.

Во-первых, непонятно словосочетание «совокупность экономических и правовых отношений». Правоотношения – это и есть отношения (в данном случае именно экономические), урегулированные нормами права. Получается, что лизинг – это некая совокупность экономических отношений, урегулированных правом, и экономических отношений, которые правом не регулируются. Представляется, что экономические и правовые отношения не могут объединяться в какую-либо совокупность.

Во-вторых, исходя из данного определения, экономические отношения возникают вследствие заключения и исполнения договора, хотя они всегда первичны, а если основанием для их возникновения являются юридические факты, то это уже не просто отношения, а правоотношения. Кроме того, думается, что как лизинговые отношения, так и лизинговые правоотношения имеют место и до исполнения договора лизинга.