Я чувствовала себя униженной и растоптанной, молча прижимая к носу окровавленное кухонное полотенце. Водитель молчал, периодически с жалостью поглядывая на меня в зеркало. Охранник, сидевший рядом, чтобы не смотреть в мою сторону, уставился в окно. Поддержки и заботы я от них не ожидала. Их поведение мне было понятно – люди подневольные, слушаются хозяина, в конце концов, им просто хотелось жить.

За все время пребывания в больнице Микела ни разу не появился. Не думаю, что ему было стыдно, скорее всего, у него не было времени на такие пустяки, как мое здоровье. Для него не существовало ничего важнее, чем его криминальные дела. И вот, сегодня он решил приехать сам лично и увидеть меня. Для чего именно, мне оставалось только догадываться…

Я проспала до самого вечера, пропустив больничный ужин.

Около половины одиннадцатого вечера телохранители Микелы вошли в палату и обыскали ее. Я присела на кровати со стаканом воды в руке и мысленно готовилась к тяжелому разговору.

Когда телохранители убедились, что все чисто (заглянув даже под матрас моей больничной кровати), они пропустили его внутрь, а сами вышли за дверь.

– Как ты тут, дорогуша? – Марк подошел ко мне и взял меня, словно собаку, за подбородок. – Страшная. У этого хирурга руки из жопы, что ли, растут?

Я уставилась на него из-под лба, тщательно обдумывая, что ему сказать в ответ.

В отличие от меня, он выглядел на отлично: идеально сидящий по фигуре, сшитый на заказ костюм, с выгравированными буквами его имени и фамилии «ММ» на карманах пиджака, белая рубашка, гладко выбритое лицо… Наверное, он, как всегда, благоухал новым мужским одеколоном, только почувствовать я это из -за своего носа не могла.

– Это послеоперационные синяки и отеки. Врач сказал, за месяц все должно пройти. – Как можно спокойнее ответила я.

– Я надеюсь, он слепил тебе нормальный нос. – Не выпускал он мое лицо из своих больших пальцев.

Было неприятно, но я терпела.

– Не сомневайся. Лучше, чем был. Спасибо, что хотя бы за это, ты переживаешь.

– Пфф… – Фыркнул он, давая понять, что я ошибаюсь, на самом деле он вообще не переживает по этому поводу, и, убрав от меня руки, сел в небольшое кресло, стоящее у кровати. – Рассказывай.

– Сегодня приезжал человек. Полковник ФСБ. Спрашивал о тебе. – Сказала я и для паузы сделала глоток из стакана.

Толку скрывать от него эту информацию не было. Директор клиники, который работает на него, все равно ему уже все доложил.

– И что ты сказала?

– Что все разговоры только в присутствии моего адвоката. Все как обычно. – Не моргая, ответила я.

– Хорошая девочка.

– Марк, почему ты не привез с собой Ванечку? Я скучаю по нему. – Тихо спросила я.

– Я что, похож на идиота приводить сына в больницу, чтобы он видел тебя с таким лицом? И вообще, я отправляю его во Францию, в Париж, до конца лета. Он будет учиться там в специальной школе с проживанием.

– Когда? – Вдруг ужаснулась я.

– Завтра. Ранним утренним рейсом.

– Как завтра?

– Перестань. – Пресек он. – Это не обсуждается. Я говорил тебе, и не раз, что наш сын будет жить и учиться за границей. Мне так будет спокойней. Там он в безопасности.

– Да, но ты не говорил, что он должен будет уехать прямо сейчас. Ты ставишь меня перед фактом!

– Тебе какая разница? Он летит туда, пока всего лишь на несколько месяцев. – Закинув ногу на ногу, он по-хозяйски развалился в кресле.

– Пожалуйста, отвези меня в аэропорт попрощаться с ним. —Взмолилась я.

– Еще чего не хватало! Пока твое лицо не придет в порядок, ты в общество не выйдешь. – Отрезал он.

– Почему ты такой жестокий? – Вздохнула я. – Неужели ты не понимаешь, что он еще совсем ребенок, он ведь обидится, что я не пришла его проводить.