Кант определял «публичное право» как «совокупность законов, нуждающихся в обнародовании для того, чтобы создать правовое состояние», под которым имелось в виду юридически оформленное общество с государственной властью. Кант подчеркивал, что публичное право является «волей», объединяющей в народ «множество людей», и что «именно такое состояние отдельных индивидов в составе народа называется гражданским (status civilis), а их совокупность в отношении собственных членов – государством (civitas)…»[22]. В этих и других положениях кантовской «метафизики права» выражен такой взгляд на первичность права по отношению к государству, который в применении к концепции «общественного договора» в принципе принимавшейся Кантом, может быть назван «правовым идеализмом». Кант писал, что «акт, через который сам народ конституируется в государство, это, собственно говоря, лишь идея государства, единственно благодаря которой можно мыслить его правомерность – первоначальный договор…»[23].

Если идея государства первична, то по отношению к ней первичны правовые основоположения. По Канту, именно «правом определяется форма государства вообще, т. е. государство в идее, – такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права…»[24]. Сами же эти принципы рассматривались кантом, как вытекающие из «практического разума». Этот смысл имело утверждение, что «все правовые положения суть априорные положения, так как они суть законы разума»[25]. Даже экономически основополагающие для «гражданского общества» законы частнособственнического присвоения внешних предметов трактовались Кантом как «сами собой вытекающие из понятий права вообще»[26].

«Публичное право» Кант разделял на 1) государственное; 2) международное и 3) «космополитическое». Под последним имелось ввиду право каждого человека «пытаться вступить в общение» со всеми людьми в мире» и с этой целью посещать все страны на земле», встречая там не враждебное, а гостеприимное обхождение с иностранцами. «Право гражданина мира» рассматривалось Кантом как необходимая статья договора о вечном мире. Для него это не просто «человеколюбивая идея» этического характера, но один из фундаментальных «правовых принципов»[27].

Кантовская трактовка «государственного права» представляет собой, в сущности, определение того, какое политическое устроение общества следует считать соответствующим принципам права и потому имеющим право на существование в современных условиях, когда последнее начинает определяться философски просвещенным разумом. В отличие от французских просветителей, Кант отказывался руководствоваться при оценке государственного строя утилитаристскими и эвдемоническими критериями, находя их сугубо эмпирическими. С точки зрения рационализма, Кант заявлял, что совершенство (благость) государства означает «не благополучие граждан и их счастье», а «высшую степень согласованности государственного устройства с правовыми принципами, стремиться к которой обязывает нас разум – через некий категорический императив[28].

Такого рода согласование Кант мыслил как обязанность государства уважать и культивировать три «правовых атрибута» граждан: «основанную на законе свободу каждого», «гражданское равенство» и «гражданскую самостоятельность»[29]. Через эти атрибуты и последующие конкретизации, кантонское понимание государства, соответствующего своей правовой идее, оказывалось в содержательном отношении аналогичным воззрениям на «государство разума» французских и других европейских просветителей XVIII в.