– Как ты делаешь это, черт возьми? – Заглянет он ей в глаза, по-настоящему недоумевая, как он сводил ее с ума одним своим присутствием, а теперь сам оказался в ее власти. Он отойдёт, застёгивая брюки, стараясь поправить рубашку и галстук.

– Ты понимаешь, что тебе все это нужно будет повторить под присягой? Я имею в виду, допрос. – Уточнил он. – Прокуроры настроены решительно. Они не я. Они вытащат все дерьмо, какое только смогут.

– Я понимаю.

– Ни хрена ты не понимаешь! Это система! Его решили слить. Господи, мне страшно спросить сколько вы уже с ним знакомы? Откуда такая самоотверженность???

– Мы виделись три раза. Дважды из которых у нас был секс.

В этот момент Астахов всем весом рухнул в своё кресло, и если бы его там не оказалось, то он рухнул бы на пол, не веря своим ушам.

– Что, прости? Я не ослышался?..

– Не веришь мне, спроси у него.

– Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что происходит??? Ему светит срок! Ни деньги, ни связи! Его просто сливают конкуренты! Там даже доказывать ничего не нужно. Все играют в один спектакль! Ты его единственное алиби!!! Он это понимает. Поэтому он и молчал о тебе, пока была надежда на другой исход. Это система. Он неугоден. Им доказательства не нужны. Они уцепились только в видео с камеры, когда его машина подъезжала к этому борделю. И машина его стола там!!! Именно там!!! В тот момент, когда произошло убийство! Им большего не нужно. И ты… я не должен этого говорить, но когда ее душили, он уже был у тебя, это если верить тебе…

– Я не лгу. Ты спросил. Я ответила.

– Ты готова это подтвердить в суде?

– Если это будет нужно. Хотя не так, если он скажет, то да.

– Тебя грохнут! – Взорвался адвокат, выпучивая глаза. – Из-за мужика, который тебя пару раз трахнул!

– Что ты мне предлагаешь? – Спросила она, впервые смело взглянув на него. – Я всё сказала. Если он скажет молчать, я буду молчать. Мне терять особенно нечего. В моём подъезде на каждой лестничной площадке есть камеры, думаю, что на записях должно быть видно, когда он пришёл и во сколько мы ушли. Я правда не знаю, какие из них рабочие… И рабочие ли они вообще… Также во дворе, у многих на балконах камеры, для припаркованных авто. Одно время у нас водились сливальщики бензина.

– Это всё при условии, что записи есть и не уничтожены.

–Это уже твоя работа. Я сказала все, что знала. Я должна его увидеть.

– Это невозможно. Только родственники.

Она направилась к выходу, услышав в спину.

– Тебя убьют.

– Почему ты мою жизнь ставишь выше жизни клиента? – Спросит она, открывая защелку. – Даже если меня убьют, а он не сядет… моя жизнь будет прожита не зря. Мой тебе совет запиши мои показания на видео, на всякий пожарный.

Уже дома Анна, наконец, сможет уснуть спокойно. Уснуть с мыслью о том, что Александр никого не убивал. Это как чудодейственный бальзам на душу.

Перед Астаховым откроют решетку. За железным столом сидит Сокольский, уставший и замученный. Среди прочего разговор подходит к главному.

– Я должен задать Вам ряд вопросов, не очень приятных. Всё это имеет непосредственное отношение к делу. Лгать мне не имеет смысла.

– Не разговаривай со мной, как с имбецилом. – Хмуро заметит Александр.

– Анна подтверждает Ваше алиби. С ее слов, выходит, что вы мало знакомы. Виделись всего трижды, и дважды имели интимную связь. Мне нужен развернутый ответ.

– Да, это так. При первой встрече я ехал пьяный из борделя, покупал жене цветы. Аня меня тогда заинтересовала. Второй раз я ехал втот же бордель, но заехал к ней в цветочный. И уговорил ее на чашечку кофе. С большим трудом. – Максим с удивлением взглянул на клиента, который был спокоен, как танк, полностью готовый к допросу. – Она не соглашалась. Я уговорил. И тем вечером, как ты сказал, у нас была интимная связь. Если быть точнее. Я перепил и изнасиловал ее тогда. Нажрался, как последняя скотина и просто изнасиловал её там же в ресторане. – Лицо адвоката перекосило. Но он постарался быстренько взять себя в руки. – Потом были телефонные звонки. Она не хотела со мной говорить. Вообще ничего не хотела. Ее можно понять. В тот вечер я поехал в бордель. Посидел около него в машине. И решил… к ней. Решил, это сильно сказано… Машину бросил у борделя. И пешком к ней. И все. Не надеялся ни на что. Она впустила меня. К моему удивлению. И даже выслушала. А потом мы занимались сексом. Утром ей нужно было на работу.