– Вер, а можно я скачусь с той горки?

– Скатись, только один раз, а то холодно.

Мальчик радостно побежал через двор, где играли детки постарше. Пробежав мимо детворы, которая каталась на коньках по льду, Даниил взобрался на горку и с криком скатился вниз, плюхнувшись в снег. Вероника быстро подбежала к нему и отряхнула комья снега с одежды. Мальчик вырвался из рук сестры и сказал, обиженно выпятив губу:

– Я еще хочу!

– Нет-нет, Данилка, – ласково ответила она, – нужно возвращаться домой, папа ждет.

Мальчик серьезно взглянул ей в глаза, взгляд его был холодный, жестокий, совсем не похожий на детские глазки. Ледяным голосом, словно приговоренный к смерти, он сказал:

– Я ненавижу отца…

У Веронике комок застрял в горле. Никогда еще она не видела брата таким злым. На нее пристально смотрели чужие, совсем не знакомые глаза. Зрачки у Даниила расширились и он проговорил еще раз:

– Я ненавижу отца. Когда-нибудь я убью его… за тебя.

Рыдания подступили к горлу. Девушка из последних сил сдержала их, дабы не заплакать у всех на виду. Чтобы скрыть волнения, охватившие ее, она сглотнула слюну и, присев на корточки, крепко обняла братика. Волна нежности накрыла всю ее душу, что вырвалось в безудержных поцелуях таких нежных, детских щечек, покрасневших от холода. Как же хорошо осознавать, думалось Веронике, что в их семье хоть кто-то любит искренней любовью.

Но вместо слов нежности она сказала:

– Прошу тебя, Даничка, не говори так о папе, хорошо? Так нельзя.

– Раз он обижает тебя, то можно.

– Но он твой родной отец, а мне он никто.

– Ну и что. Все равно ты моя родная сестра, а это значит, что тебя никто не имеет право обижать!

– Ты еще такой маленький, а рассуждаешь словно взрослый. Ты умный человек, Даниил.

– Нет, я просто очень-очень сильно люблю тебя.

Какая-то теплота накрыла душу Вероники и она больше не могла сдержать слез. Две капли скатились по щекам и упали на воротник пуховика. Услышав, что девушка всхлипывает, мальчик внимательно посмотрел ей в лицо и спросил:

– Почему ты плачешь?

– Нет, я не плачу. Просто соринка попала в глаз.

– Сейчас же зима! Песка нет. Какая соринка?

Вероника спохватилась. И правда, она даже забыла, что была зима, а мальчик оказался внимательным, чтобы ничего не заметить. Дабы не оправдываться, девушка взяла его за руку и сказала:

– Ладно, маленький умник, пошли домой.

Когда они вошли в квартиру, то услышали громкие голоса, доносившиеся с кухни. Недавно с работы вернулась Инна Викторовна. Уставшая женщина с сумками в руках, прошла на кухню и обнаружила новую гору посуды. В отсутствии Вероники Сергею удалось начудачить: решив перекусив, он взял старую чугунную сковородку и стал жарить на ней яичницу. К сожалению, он не был заядлым кулинаром и потому проглядел приготовление блюда. Яичница сгорела, на кухне стоял удушливый запах гари. Но, решив не останавливаться на достигнутом, мужчина бросил ту кастрюлю в раковину и достал новую, ту, что купили два месяца тому назад. Судьба новой оказалась предсказуемой: на ней яичница сгорела также, как и предыдущая. Сергею это надоело и он со злости швырнул новую сковородку о стену. Естественно, она сломалась. Мужчине было не жаль ее, благо, покупала ее жена на свои деньги.

Когда Инна Викторовна увидела погром на кухне, то пришла в ужас. Бросив сумки с продуктами в дверях, она принялась кричать на мужа. Тот, не оправдываясь ни грамма, пошел в атаку: он кричал бранными словами, обзывая женщину плохой хозяйкой и матерью, которая слишком мало зарабатывает, чтобы семья жила более достойно.

– Я три месяца откладывала деньги с зарплаты на эту кастрюлю, отказывала себе во всем: не покупала лишних трусов, каждый вечер чинила порванные колготки, а ты, лентяй безработный, тоже и делаешь, что спишь да ешь, живешь на мои деньги в моем доме. От тебя нет ни капельки помощи! Ни на работу не ходишь, ни дома ничего не делаешь.