Над залом льется музыка, исполняемая слаженным оркестром. Ее звуки смешиваются с голосами множества гостей, приглашенных на мое совершеннолетие.

В роскошном алом бархатном платье с более глубоким декольте, чем мне бы того хотелось, чувствую себя товаром, выставленным на всеобщее обозрение. Собственно, я им и являюсь – молодая аристократка, которой родители подыскивают подходящего мужа. И праздник - просто удобный повод.

Хочется поежиться под множеством взглядов. Похоть, зависть и любопытство обрушиваются на плечи тяжелым грузом. Но я не имею права проявить слабость и показать даже отблеск истинных эмоций. Не имею права отказать в танце или проявить даже тень пренебрежения. Я обязана быть идеальной и блистать, потому что такова воля родителей и именно этого от меня сегодня ждут.

Граф Ламос подходит и, очертив поклон, кривовато улыбается:

- Позвольте пригласить вас на танец.

Киваю, растягиваю губы в легкой улыбке и вкладываю свою руку в его влажную ладонь. Он напоминает мне противную пупырчатую жабу, и я не считаю нужным на этот раз останавливать свое воображение, потому что жабы гораздо приятнее аристократа передо мной. Во время танца рука графа спускается чуть ниже дозволенного, из-за чего отстраняюсь – не хватало еще, чтобы меня лапали всякие земноводные. Он хмыкает и самодовольно улыбается:

- Ладно! Потерплю немного! Но очень скоро мы вновь встретимся, и ты уже не сможешь выкобениваться.

Отвожу взгляд от лысины и обрюзгшего лица перед собой. Внутри холодеет от страха – у графа уже были две молодые жены и обе скончались при загадочных обстоятельствах. И если первая умерла вроде бы при родах, оставив вдовцу новорожденную дочь, про смерть второй шептали, что он забил ее до смерти. Меньше всего мне хочется пополнить их ряды. Но если граф предложит в качестве подарка моим родителям спорные каменоломни, расположенные на границе наших графств, уверена – они дадут согласие на этот брак.

Внутри холодеет от страха, но внешне продолжаю все так же вежливо улыбаться и представлять, что передо мной всего лишь мерзкая жаба. Опускаю взгляд, чтобы никто не смог прочитать в нем и малой толики непозволительных мыслей. Надеюсь, со стороны будет казаться, будто я смутилась.

После того, как граф Ламос возвращает меня на место, возникает острое желание сходить вымыть руки. Но даже этого сделать не могу – мое дело улыбаться, производить хорошее впечатление и выглядеть счастливой наивной дурочкой. Если оступлюсь, меня запрут до свадьбы в комнате, как в свое время поступили со старшей сестрой. И тогда совершенно точно останется только один выход.

Следующим меня приглашает танцевать юный баронет с добрыми глазами, который мило краснеет и запинается, выдавая этим свое волнение. Он напоминает мне молодого породистого щенка. Кажется, будто мы с баронетом могли бы поладить. По крайней мере, у нас нет такой уж огромной разницы в возрасте, как с графом. Но мужа мне выберут родители, и их вряд ли устроит небогатый баронет.

Третьим меня приглашает старый друг отца, напоминающий поганку. Понятия не имею, как выглядят поганки, но название кажется подходящим. Он старый друг не только потому, что они долго дружат, но и потому, что возраст этого вампира перевалил за пять сотен. Весь танец пялится в мое декольте и пытается прижать к себе покрепче, поэтому приходится прилагать усилия, чтобы, во-первых, не задохнуться от весьма специфического и неприятного запаха, а во-вторых, чтобы изобразить трепетную юную деву, которую подобные вольности смущают. Не то, чтобы мне приходится совсем уж притворяться – я и есть юная дева. Только вот не особенно трепетная.