Осенью в северных регионах России световой день укорачивается. Солнце, словно обиженный ребенок, надувает губки, убегает из мира и прячется ото всех. Посидит одно в тишине, испугается: помнят ли о нем, страдают ли без него? Выглянет по-быстрому, убедится в любви народной и снова скроется. Ежегодный осенне-зимний солнечный бойкот.

Анита чужие обиды выдерживала прекрасно, ни один нерв не дрогнет. Светило не хочет ее видеть? Что с того?! Она сама не больно-то в нем нуждается.

Лара-миротворец не выносила и малейших неровностей в отношениях, страдала и умоляла обиженное дитя показаться хоть на миг. Она, словно цветочек без солнца, чахла и засыхала.

С конца октября, когда в Санкт-Петербург приходил сезон темноты, Анита наблюдала постепенное увядание подруги. Лара все меньше включалась в разговоры, переспрашивала, не следила за темой, часто зевала, любила подремать и много спала. Ее головные боли учащались, настроение становилось тоскливым, усталость одолевала даже от чистки зубов.

В декабре Лара была не способна быстро мыслить, говорить и двигаться. Как медведь впадает в зимнюю спячку, так и подруга погружалась в сезонную депрессию.

Увидишь ее вечером лежащую на диване, предложишь:

– Ларчик, будешь чай пить?

Она встрепенется, посмотрит отрешенным взглядом, словно в первый раз видит, и тихо переспросит:

– Чего?

Тут ли еще сознание Лары? Или она уже не с нами? А может ее дух уже по ту сторону добра и зла, в высших мирах. Йоги годами медитируют, чтобы отделиться от земной личности и познать трансцендентное. Ларе же достаточно выключить солнечный свет, и она уже за пределами реальности контактирует с вечным Абсолютом.

В треклятом прошлом году тоскливым серым днем в середине ноября Ларе ужасно захотелось лета, она открыла туристический портал. Рассмотрела воодушевляющие красками картинки теплых стран, а потом наткнулась на дешевые горящие путевки и воспрянула духом.

– Анни, пожалуйста, поедем в Грецию. Мне нужно солнце, не доживу до весны, – умоляла она, неотрывно смотря огромными глазами и сложив руки в молитвенном жесте.

Переться отдыхать в мертвый сезон за личные деньги?! Что за тупость?!

– Там же холодно! – Анита даже поежилась.

– Плюс двадцать, вода в районе восемнадцати, – неожиданно бодро отрапортовала подруга.

– Вот видишь! Нет смысла затевать поездку, – оценила ситуацию Анита.

– Обещают, что половину дней будет солнечно, – улыбаясь, зазывала Лара.

– Не могу я сейчас! – раздражалась Анита, – Группы забиты, клиентов много, надо занятия проводить. Давай летом съездим! Как обычно.

– Понимаю, у тебя работа. – Подруга закусила губу, подумала и продолжила: – Ничего страшного, я тогда одна поеду.

Лара – одна?! Да к ней же стаями мужичье местное слеталось во все предыдущие путешествия! Отшивала она их, но кто знает, почему. Может, подруга смущалась Аниты и желала казаться невинной. А что одна будет вытворять? Не дай бог, мужа найдет и не вернется, или хуже – привезет его сюда. Уж нет!

Пришлось ответить:

– Ты знаешь, наверное, я закоснела в своих предубеждениях. Привыкла путешествовать на море летом, помыслить о зимнем отдыхе не могу. Горизонты опыта следует расширять даже развитым людям. Решено, еду с тобой.

Анита опасалась оставлять клиентов студии без личного присмотра, мало ли разбегутся за неделю, но выбора не было. Она передала учеников под опеку помощницы Маши, и подруги отправились в Грецию изгонять зимнюю хандру.

***

По приезде к месту отдыха в понедельник моросил дождик, но уже на следующий день установилась ясная, теплая погода, плюс восемнадцать. Отель понравился тишиной, уютом и крытым водным комплексом.