Нет, качком этот единственный из сотни обещанных новобранец не был. О таких говорят, скорее, «поджарый». Мускулы… они прорисовывались в движении, очень гармонично, ну и видно было (если не очевидно), что все мышцы у парня работающие.
А ещё он был перемазан с одного боку какой-то краской. Ну, к этой традиции нового мира я привыкла. Те, что нас сюда везли, тоже размалёванными были. Только у них, как правило, раскраска эта боевая была однотонной и, как ни банально, цвета хаки.
А у этого плечо, спина и бок какие-то разноцветные. Не то зелёные, не то перламутровые, даже как будто с розовинкой, переливающиеся на солнце…
В руке воин сжимал палку. Обычную, деревянную. То есть как – в руке? Он то и дело перебрасывал эту палку из одной руки в другую, подкидывал в воздух, ловил… ни дать ни взять какая-то секретная техника бодзюцу. Почему секретная? Потому что я ни в одном ролике не видела, чтобы так двигались. А роликов с бодзюцу я пересмотрела немало…
Когда он подбросил палку метров на десять вверх, а сам половину расстояния преодолел бегом по стене, презрев все законы гравитации и вообще человеческих возможностей, и на лету подфутболил эту палку пяткой, прежде чем её перехватить… да я даже как дышать забыла!
Не то что о цели, с которой сюда шла.
Глава 4
Но стоило вспомнить, как говорится, о деле, как вдруг так жарко стало, а колени ослабли. И дыхание потяжелело. Я отшагнула назад, в тень, создаваемую козырьком подъезда, на крыльце которого оказалась.
Я же как собиралась – выбрать самого молодого, поманить за собой, мол, эйва ни перед кем не обязана отчитываться, ну и… уединиться с ним у всех на глазах в специально для этого предназначенном ритуальном табернакле. А на деле всё совсем не так оказалось.
И я почему-то уйти не могу.
Да и зачем уходить? Нагшас здесь наличествует. Правда, только один.
Но оно, наверное, и лучше, правда?
Зачем нам лишние свидетели?
Молод ли этот нагшас, я всё никак понять не могла. Из-за его стремительных, нечеловечески быстрых движений лица по-прежнему не разглядеть. Но, глядя на его технику боя… Это ж каждое движение десятилетиями оттачивается, уж мне можете не рассказывать! Хотя… может, они тут с пелёнок тренируются, как ниндзя.
Вмешиваться в это… да это даже тренировкой не назовёшь, это какой-то совершенно невозможный, нарушающий все законы физики, гравитации и вообще пределы человеческих возможностей танец казалось самым настоящим святотатством, но всё же…
Не отвлекайся, Майя! Делай своё дело по-быстрому, пока ни «леди», ни одежды эйвы не хватились. Отчего-то пришло в голову, что Греста попятила одёжу у той самой эйвы, которая у арены с каким нагшасом уединилась. Мысль, конечно, дурацкая, но картинка в голове оказалась такой яркой, что вырвался нервный смешок.
А потом, когда в роли действующих персонажей на мысленной картинке, а, пожалуй, что и в короткометражном ролике, представила нас с этим нагшасом, снова в жар бросило, сердце заколотилось, как бешеное, а колени взяли предательский тайм-аут, и пришлось облокотиться на нагретую солнцем стену здания.
Я вдруг со всей ясностью поняла: не могу. Ну не могу я!
И не потому, что единственный новобранец из целой толпы обещанных не понравился. Наоборот. Понравился, и ещё как! Просто… я же как думала: как учила Греста, подойду, проведу пальцами по левой щеке, мол, этот знак эйв здесь все знают. А дальше уж воин сам сориентируется.
А к этому как подойти? Он же… совершенство.
Нет, не смогу.
Я уже было пальцами сзади ручку двери нащупала, и даже повернула, почти…
А потом как-то некстати (или, наоборот, кстати) вспомнилось… Да много чего вспомнилось, что за последнюю неделю произошло.