. Она уже в том небеспочвенна, что главное, чем располагает право и чем оно растет, не сотворено в свободном пожелании, а досталось человеку, начиная от самого закона и права, в ненамеренно сложившихся навыках и повадках, в непридуманных озарениях, незапамятных уложениях от природного и социального естества. Свободный и светлый ум не сочинил, а получил и частью усвоил и постиг, например, правосубъектность в известных о ней представлениях – в телесных понятиях corpus, corporation, body, entity, в образе лица (persona, личность) или головы (caput) с обязанностями, соответственно, и с правами телесно-предметно что-нибудь удержать, получить либо исполнить или же с обещаниями, изъявлениями, голосованиями одушевленных лиц и, наконец с возмездиями и лишениями, когда «головой отвечают» и даже теряют ее то на плахе, то в символическом capits deminutio (поражении прав). Человеку ненамеренно достались рабство, клиентела, патронат, родительская власть и другие состояния зависимости, господства или свободы, гражданство, подданство, касты, сословность, равенство разных видов, закон, правило, справедливость, родство, брак, наследство, представительство, клятва (присяга), сделка и контракт (крепость), пакт и договор (уговор, соглашение). Человек не выдумал, а застал в неотменяемой данности завладение (оккупацию), приобретательную давность, очередь (в наследовании и в других правах вплоть до распределения депутатских мандатов), старые potestas, аллод, феод и поздние виды держания до свободы в неприкосновенной собственности. Он получил субъективное право и обязанность, запрет, деликт, возмездие и возмещение, плату и цену, виру, вергельд и штраф, суд, судебное состязание и розыскное правосудие, иск и его формулы, обвинение и защиту, дань, пошлину и налог, власть в полномочиях первичных ее носителей-суверенов и производных институтов, монархию, парламентаризм, правительство, выборы жребием и мажоритарные выборы, конституцию и конституционную юстицию, омбудсмана, гильдейские, городские коммуны и муниципальные общины. И еще многое человек не изобрел в намерении^>47, а распознал в себе и вокруг в готовых уже именах, что-то назвал иначе, поправил и прирастил^>48, многому покорился, кое-что понял и продолжает фантазировать, чувствовать^>49, думать и заблуждаться в установлениях права, следовать им, противиться и даже этим их признавать^>50.

Но за верой в право, чтобы войти в бесконечное с нею в соперничество и участвовать в мироустройстве, приходят верования, где действуют и преобладают дух и душа, слово, разум и воля, вообще психические способности^>51. Духовная, пневматическая^>52 этика со временем еще разовьется, но и первичные дарования, скажем, способность видеть, уже добавляют праву новизны и подвижности. Зрение влечет не столько к «правоте», сколько к «прямизне», с которой человек может зрительно (умозрительно), т. е. уже от себя самого проложить свои линии и предпочесть их природным и сложившимся околичностям. Это дает намек на свободу (независимость) от объективной и навязанной обстановки с ее рельефами и путями, как и от врожденных тяготений самого человека. Обычным взглядом и внутренним зрением он переступает линии номосов и lex’ов, конов и межей, невольно представляя и затем вольно предпочитая очевидно лучшие – ровные пути и явно полезные решения. Затем и право человек понемногу сместит к обозримой равномерности и очевидному благу по знаменитой римской формуле – aequum et bonum. Доверие к зрительным и другим ощущениям, а потом и к духовным дарованиям вплоть до воли и разума, располагают людей следовать себе и дают им немного воли от природных предрешенностей, от заведенных ритуалов и табу и даже от гнета судьбы. Такие предчувствия и