Получается, профессор не ошибся в своем предположении: у девушки не было главного символа веры, что сразу же выдавало в ней чужачку. Даже странно, что разведчица при прибытии в Залмар-Афи не удосужилась обзавестись хотя бы поддельной обережью!

– Почему я виновата в том, что она потерялась в путешествии? – почти жалобно спросила Лантея.

– Все залмарцы дорожат оборежью пуще собственной жизни! – выкрикнул Зурейн. – И, если ты не знаешь об этом, лживая тварь, значит, Залмар-Афи – не твоя родина.

– К тому же, это не единственное, что смущает меня. Судя по всему, ты практически ничего не слышала о нашем ордене, – задумчиво проговорил командир. – Знаешь ли, в этой стране нет ни одного человека, кто бы понятия не имел о Сынах Залмара. Как, впрочем, и в империи…

Профессор не мог не согласиться с размышлениями этого карателя. Если девчонка и правда была разведчицей, то самой неопытной из всех, что попадались двенадцатому ордену.

– Почему из-за моего незнания меня сразу пытают и обвиняют в чем-то? – жалобно простонала Лантея. – Я родилась в глуши и мало что знаю…

– Так не бывает. Это отговорки шпионов, попавшихся на дрянной подготовке.

Послышались уверенные и четкие шаги – главарь отряда мерял шагами комнату для допросов.

– Я спрошу еще раз, Лантея. Хорошенько подумай над ответом, иначе от твоей дивной белой кожи скоро совсем ничего не останется, – хмыкнул командир. – О чем ты говорила с этим профессором из академии?

– Об экзамене, книгах и Цир Дареане, отце-основателе академии.

Девушка явно не в первый раз уже повторяла эту надоевшую ей фразу.

– Неправильный ответ.

Аш скорее почувствовал, нежели услышал, что каратель дал сигнал Зурейну, и палач вытащил из плюющихся искрами углей раскаленную кочергу. Раздалось тихое шипение прижигаемой плоти, и почти сразу же Лантея закричала от боли. Профессор никогда не слышал, чтобы люди издавали подобные звуки. В этом вопле смешались слезы и обида на жестокость мира: из ее глотки рвался чудовищный, по-звериному дикий вой, постепенно угасший до неясного скулежа. Через какое-то время кочерга с металлическим звоном вернулась на место, а до камеры Ашарха дошла отвратительная вонь паленой человеческой кожи. Его чуть не вывернуло прямо себе на ноги.

– Кажется, ты совершенно ничему так и не научилась за эти часы, – сказал воин, подводя неутешительный итог и звучно барабаня пальцами по столу.

– Рион, ты же видишь, она совсем безмозглая. Тут нужно что-то более действенное.

– Верно.

– Мне казалось, что где-то здесь валялись щипцы для грудей…

– Найди-ка их. Да побыстрее.

– Не надо! Стойте! – Лантея закричала так громко и пронзительно, что Аш даже отскочил от решетки на мгновение.

– Ты будешь отвечать? – явно улыбаясь в ту секунду, поинтересовался командир Рион.

– Да! Я все скажу! Все!

– Чудесно, – протянул воин и, кажется, в тот момент он даже причмокнул от удовольствия. – Так что там по поводу этого смуглявого профессора?

– Он был нашим спящим агентом!

– Значит, тоже работает на империю?!

– Да! Мы должны были встретиться в академии, чтобы он провел меня в административные помещения за документами, необходимыми моему начальству! – Лантея говорила очень быстро, сливая слова в один бессвязный поток.

Ашарх отшатнулся от двери, пораженный услышанным. Эта девка решила потопить его, чтобы самой остаться на плаву!

– И что случилось?

– Он сдал меня. Сказал, что эти документы уже ушли в другие руки и вызвал вас. Возможно, его перевербовали или что-то случилось… Это надо спрашивать у него.

– Я знал это! Знал, что этот гаденыш не так прост, как кажется! Мне он сразу не понравился… Слишком молод для профессора и больно важничает, словно он какая-то шишка!