Джекс был мрачнее тучи на протяжении всего урока. Он сказал мне буквально два слова, пока смотрел на проплешину на голове учителя. Вначале я решила, что Джекс полный придурок, но, наблюдая за ним, я видела, как его челюсть напрягалась, а руки сжимались в кулаки, отчего костяшки пальцев белели. Он сжался так сильно, что я испугалась, как бы он не сломал себе ребро. Джекс выглядел несчастным. Нет, несчастный – не то слово. Он выглядел напряженным. Немного наклонившись, я попыталась поймать его взгляд.
– Ты в порядке?
Его серые глаза встретились с моими. Должно быть, парень решил, что я поняла намек – он не настроен разговаривать, – поскольку снова уставился на доску.
– Та-а-ак, я и не знала, что в колледж пускают пятилетних детей, – сказала я, глядя прямо на него и отказываясь отводить взгляд.
Он напрягся, а затем сделал глубокий вдох-выдох. Постепенно я увидела, как он разрушил стену, которую возвел между нами, и уголки его губ приподнялись. Победа! Я мысленно сжала кулак. Меня охватило чувство эйфории оттого, что я смогла достучаться до него.
– Вообще-то, шестилетних. Грустно, что ты не заметила, как я повзрослел, – с долей шутки ответил он.
Я испытывала гордость, понимая, что смогла все исправить. Я помогла ему избавиться от плохого настроения, мучившего его этим утром.
– Не задалась игра прошлой ночью? Я слышала, что ты был хорош.
О. Боже. Мой. Пожалуйста, скажите мне, что я не произнесла это вслух. Я просто имела в виду, что он хорошо играл. Я почувствовала, как жар поднимается по шее, покрывая щеки. Джекс усмехнулся, и его темный пристальный взгляд скользнул по мне, задержавшись на губах, прежде чем наши глаза встретились. Он явно думал о том, что я сказала, и обо всем, что крутилось в моей голове. Он облизал свои губы. Я снова была поражена тем, насколько напряженным был его взгляд. В нем таилось что-то неотразимое, и дело было не только в его привлекательности.
– Типа того.
Воздух со свистом вылетел из моей груди, когда я услышала его низкий рокот. Мне нужно было точно знать, что значит «типа того». Покачав головой, я повернулась обратно к доске. Этот разговор ни к чему не приведет. Несмотря на все мои старания и поддержку в стиле «хоккеисты – хуже всех», ему не потребовалось много времени, чтобы сломить мою решимость.
Джекс отвернулся и снова помрачнел, стуча ручкой по столу и крутя ее из стороны в сторону. Он опять выглядел напряженным, будто и не улыбался мне несколько секунд назад.
К тому времени, как занятие закончилось, я была сыта по горло его поведением. Я должна была заставить его выпустить пар и точно знала, как это сделать. Я схватила свои вещи и быстро встала, потеряв равновесие. Его рука метнулась вперед и поймала мое запястье, не дав упасть.
– Осторожно, – сказал он, все еще держа меня за руку.
Место соприкосновения будто пронзило током. Это был мой шанс выполнить план под названием «Расслабься, Джекс». Я отринула все сомнения.
– Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать. – Рискуя выглядеть глупо, я переместила руку и сомкнула свои пальцы вокруг его запястья, нежно потянув вперед. Я ожидала, что он начнет сопротивляться, но парень удивил меня, встав со своего места и схватив рюкзак.
– Показывай дорогу. – Грубые мозоли прошлись по моей гладкой коже, прежде чем он переплел наши пальцы вместе, поглаживая большим пальцем мою ладонь. Это едва заметное прикосновение вызвало покалывание в моей руке. Джекс уставился на мои губы, и я инстинктивно прикусила нижнюю. Он сделал шаг ко мне, но я отступила назад, сохраняя дистанцию между нами. Ни один из нас не выпускал руки друг друга, и я повернулась к двери, таща его за собой.