Вспышки мелькнули еще и еще раз и уже не прекращались. Прямо перед дверью, на улице, что-то загрохотало и тут же стихло. Никитка испугался и начал было плакать. Леся пихнула его в бок, обозвав ревой, и он тут же с удивлением замолчал. Младшие дети сбились в кучу посреди зала, старшие тихо посмеивались над ними. Директор и художник вешали на окна ненужные сейчас спальные мешки – их оказалось удивительно удобно цеплять за ветки. Директор пыталась вспомнить: а везде ли тут раньше были ветки? Казалось, что нет, но ведь не выросли же они в одно мгновение! Тетя Лена с Виталиком, наоборот, бросились к двери, но на улицу не выходили, остановившись в беспокойном ожидании. Даша кинулась за ними, но на полдороге остановилась и теперь торчала на месте, не зная – то ли вернуться, то ли дойти до выхода, раз уж начала.

Но на Дашу никто не обращал внимания, все взгляды были приклеены к еще не завешенным окнам и двери. Вспышки продолжались. Грохот стал раздаваться чаще. Когда все окна оказались закрытыми, темнее не стало – дом светился стенами изнутри, ведь они состояли из таких же лесных деревьев, как в лесу. Наконец внутрь вбежали дядя Коля и Саша, рукав куртки у привратника слегка дымился.

– Вот зараза, а? Ну ты подумай, а? – приговаривал он, стаскивая куртку и не обращая внимания на причитания жены. – Но зато мы успели, Ирочка Андреевна, колодец готов, кое-как огородили. Теперь бы приличный сруб еще над ним, и пару-тройку дней подождать.

– Николай Валерьевич, да разве ж нам колодец важнее, чем вы!

Ирина Андреевна поспешила навстречу привратнику и физруку.

– Вы не ранены? – спросила она с беспокойством, но тихо, чтоб не услышали остальные.

– Не ранен, слава белкам, куртку вот только прожгли…

Но Юля, как всегда, слышала все.

– Это что… Орланы? Они что, стреляют? – завопила она.

Вслед за этим раздался разноголосый визг. Вспышки и грохот на улице усилились, что не добавило спокойствия. Младшие дети, а с ними и некоторые старшие, вроде Олежки и близнецов Нагорных, кинулись врассыпную кто куда. Остальные загалдели, даже взрослые не остались в стороне.

– Тише, ти-ше! Ус-по-кой-тесь! – железным голосом, умудряясь перекрикивать всех, сказала Ирина Андреевна. – Дарья Павловна, Маша, уведите всех младших наверх и накормите консервами. Сейчас не до супа. Питьевую воду возьмите из ведра, там еще есть. И постарайтесь в мансарде тоже завесить окна.

Внутри всегда стояло одно ведро с водой, накрытое крышкой. К ручке была привязана чистая кружка. На тот случай, если кому-то захочется пить ночью.

Не сразу, но взрослым удалось переловить вопящую – кто от страха, кто за компанию – ораву, и девушки удалились с малышней в мансарду. Подумав, директор отправила следом и близнецов с Олежкой и Ванькой, а остальных собрала в круг, подальше от окон и винтовой лестницы, чтобы не услышали те, кому не надо.

– У орланов есть волшебство – боевое. Я воевала, поэтому знаю. Да, это они стреляли. Сверху. Наугад.

Юля открыла рот и вытаращила глаза.

– Закрой рот, Юля. Твои родители тоже участвовали в войне с орланами. Не знала? Теперь знаешь. И твои родители, Слава. И родители Наташи.

– Но… как же так?! – воскликнул Виталик. Он был до того поражен, расстроен, что не мог найти слов.

– Виталик, это очень… серьезный момент. И сложный, – повернулась к нему директор. – И ты не должен думать, что из-за прошлых или нынешних событий тебе надо перестать учиться летать. Ничего подобного. Позже тебе объяснят все папа с мамой… или я. А сейчас мы просто должны держаться друг за друга и не высовываться лишний раз на улицу, чтобы не погибнуть. Вот и все. Предлагаю сделать перерыв и подкрепиться – самое время.