– Не только, – хмыкнул майор. – То, что вы здесь увидели соответствует той болезни, которой поражены местные жители?

– Однозначно, – вздохнул я и передёрнул плечами. – Это она, чума. Только в более жёстком и извращённом виде, как то, что мы встретили здесь.

– Я в принципе так и думал, – покачал головой полицейский. – А теперь пройдите за мной, есть кое-что поинтереснее.

Он вышел из кабинета, мы с Виктором Сергеевичем пошли за ним следом. Пройдя по коридору, мы спустились по лестнице в подвал. Вроде обычный с виду подвал, где проходят коммуникации, хранится картошка и банки с соленьями. Офицер повёл нас дальше. Неприметная ветхая дверь открылась с риском отвалиться и остаться лежать на полу, а за ней была нарочно грубо покрашенная в цвет стен совершенно новая высокотехнологичная дверь с хитрыми запорами, которые не устояли перед мастерством ребят из контрразведки, всё-таки они не зря свой хлеб едят.

За новой дверью был ещё один небольшой спуск вниз, а там ещё коридор, от которого в обе стороны шли помещения. Такое впечатление, что отсюда ушли совсем недавно и в спешке, о чем говорили оброненные на пол бумаги, поваленный набок микроскоп, распахнутые дверцы шкафа, содержимое которого было вывернуто наружу. В больших стеклянных банках с соответствующими надписями находились образцы поражённых чумой органы со следами изъятия фрагментов для гистологического исследования. Значит микроскопы были нужны именно за этим. А ещё на отдельном столике стоял более мощный микроскоп для исследования строения самой экспериментальной иерсинии.

Все вместе эти помещения были бактериологической лабораторией полного цикла, оборудованной по самому последнему слову техники. Здесь был автоклав, холодильники, термостаты, лабораторные животные, хранилище питательных сред, герметичные изолированные шкафы для наблюдения за заражёнными животными и всё такое.

– Судя по тому, что я здесь вижу получается, что бактерия культивировалась именно здесь? – спросил майор, пока мы глазели по сторонам.

– Может быть, – сказал я, заглядывая в термостаты, где рядами стояли чашки петри с питательными средами, на которых отчетливо было видно бактериальный рост. – Но это может быть было сделано для испытаний уже готового штамма и наблюдения на заболевшими. Скорее всего люди, работавшие здесь, занимались и вскрытием трупов в сараях.

– Ушли совсем недавно, – добавил майор. – Возможно несколько часов назад. Так что пока вы пытались вылечить селян, здесь продолжалась исследовательская работа.

– Здесь вы тоже никого не застали? – спросил я.

– Увы, нет, – покачал головой полицейский. – Мы нашли это всего пару часов назад. И то благодаря показаниям местных жителей.

– Кто-то видел эту лабораторию и молчал?

– Ну не настолько всё плохо, – хмыкнул он. – Несколько жителей как бы между прочим упомянули про странную семью, которая снимала пустой дом на околице. Жили тихо, скрытно, мало с кем общались, только здоровались. А ещё они часто ходили в управу, но там не работали. Как мы теперь узнали, они тут работали, только совсем по-другому. Биологические следы в съёмном доме и в этой лаборатории полностью совпадают, так что это они. Саму лабораторию нашли с трудом.

– Хорошо, что нашли, – сказал я. – Но что дальше-то? В итоге никого не поймали и не с кого спросить за все эти человеческие жизни.

– Найдём у кого спросить, – недовольно ответил майор, словно оправдываясь. – Мы подали запрос на всех недавно пропавших микробиологов по всей империи. Этим от нас не скрыться, через пару часов мы будем знать их имена и как они выглядят, а дальше дело за малым.