«…Сигнальщик левого борта докладывает: „Слева 60 градусов перископ подводной лодки“. Обнаружив перископ в расстоянии 8 кабельтовых, я приказал старшему лейтенанту Орлову открыть огонь. Одновременно отдал приказание об изготовлении бомб и уже принял решение идти на лодку с целью таранить её и бомбить…. В это же время командир отделения сигнальщиков доложил: „Слева след торпеды“. Обнаружив в 2—3 кабельтовых след торпеды, я понял, что больше сделать ничего не могу, как только пожертвовать миноносцем… Я сел в кресло и стал ждать взрыва…»

Эсминец «Новик»

Однако, специалисты, изучив немецкие и финские документы, утверждают, что «Свердлов» погиб не от торпеды, а от взрыва мины, поскольку из документов следовало, что в районе гибели эсминца подводных лодок противника не было.

Даже в наше время в одних источниках указывается, что «Новик» погиб от торпеды, в других – от мины. Хотя, какое это имеет значение. Гибель она и есть гибель. Характерно, что в таллинском переходе погибло ещё четыре эсминца и все «Новики». Это «Энгельс» («Десна»), «Калинин» («Прямослав»), «Володарский» («Победитель»), «Артём» («Азард»). Все они подорвались на минах.

На Балтике перед войной было 8 «Новиков». Судьба двух из них, не попавших в таллинский переплёт, была тоже печальной.

«Ленин» («Капитан Изыльметьев»), стоявший на ремонте в Либаве, при подходе к городу немцев был взорван командой. Следует отметить, что командир корабля капитан-лейтенант Юрий Афанасьев за уничтожение «Ленина» был отдан под суд, который приговорил его к расстрелу. Реабилитирован в 1955 году из-за отсутствия состава преступления. «Володарский» («Победитель») подорвался на мине. Повезло только «Сталину» («Самсон»). Ог ещё в 1936 году по Северному морскому пути ушёл с Балтики на ТОФ, где благополучно дожил до 1956 года в качестве плавучей казармы ПКЗ-52.

Возвращаясь к судьбе командира эсминца «Ленин» следует обратить внимание на непорядочность некоторых высокопоставленных флотских начальников. 22 июня «Ленин» был выведен из сухого дока на воду для продолжения ремонтных работ. В тот же день к вечеру немцы подошли к окраинам Либавы, а 23 июня начались уличные бои. Звуки выстрелов приближались к заводу. Афанасьев обратился к командиру Либавской военно-морской базы, капитану 1 ранга М. Клевенскому с запросом, что делать с эсминцем. Тот приказал ни в коем случае не допустить захвата корабля немцами и действовать по обстановке. То есть возложил всю ответственность на командира эсминца. Во второй половине дня 23 июня Афанасьев отдал приказ на подрыв эсминца.. 27 июня Клевенский со штабом, прихватив Афанасьева, на торпедных катерах вырвался из Либавы, а 29 июня немцы полностью заняли город.

Казалось бы Афанасьев действовал правильно. Так поступать требовал Корабельный устав, а УК РСФСР за «непринятие начальником надлежащих мер к уничтожению или приведению в негодность… средств ведения войны, когда им грозит непосредственная опасность захвата неприятелем и уже использованы все способы сохранить их», предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок не ниже трех лет, а при отягчающих обстоятельствах – высшую меру.

Всё б было правильно, но эсминец носил мия вождя мирового пролетариата, и уничтожение его получало политическую окраску. По прибытии в штаб Балтийского флота, находившегося в Таллине, Клевенский немедленно подал на имя командующего флотом Трибуца подлую докладную записку, в которой, защищая свою задницу, всю вину за уничтожение эсминца «Ленин» возложил на Афанасьева: «Командир эсминца „Ленин“, приняв отходящие в беспорядке части за непосредственную угрозу кораблю, не доложив об этом на КП [командный пункт военно-морской базы] и не приняв никаких мер не только к обороне, но и по выяснению элементарной обстановки, взорвал миноносец „Ленин“ и отдал приказ взорвать подводные лодки».