ПУНКТ ДЕСЯТЫЙ

Продать её тоже проблематично

«Умные люди возвращаются из чащи.

Мудрые туда не ходят».

Народное изречение.

Ну и куда идти? Либо тянущиеся на многие версты поля, голые, пустые, с покосившимися пугалами; либо чернеющая полоса леса. И пусть у меня начинался нервный зуд при воспоминаниях о чащобе, но затеряться легче там, нежели на открытой местности.

Вдалеке взвыл волк, причем настолько проникновенно, что захотелось поделиться с ним мясом. Блюда было целых два: худощавое, полное желчи, но молоденькое, или упитанное, взрослое, противное, зато откормленное за счет городской казны. С удовольствием бы избавилась от обоих. Ещё б и доплатила.

Деревья были укрыты инеем, точно шапками, а под сапогами хрустела ледяная корка. От холода замерзло дыхание, и позвоночник сковало ознобом. Когда солнце окончательно закатилось за горизонт, я уселась на пень и громко прокашлялась, призывая удаляющихся спутников к вниманию.

– Лада, мы спешим, – напомнил Всемил.

– Спеши на здоровье. – Я достала из сумки одеяло. – Далеко собрался?

– Какие будут предложения? – глухо спросил Лис. – И, может, расскажете, к чему такая спешка?

Ветер пробирал до костей. Я поежилась, перекидывая одеяло настороженно осматривающимся мужчинам.

– Потом как-нибудь. Сейчас – спать.

– Тут?! – возмутился холеный князь.

– Тебе, как высокой особе, разрешаю отдыхать на верхушке ели. Я предпочту бренную землю.

– Она же… – с отвращением пробубнил Всемил. – Кишит всякой мошкарой.

– Не, – успокоила его я. – Они издыхают в морозы. К тому же для вас я припасла одеяло.

– Одея-ло? – в страхе переспросил Лис. – Од-но?

Я достала тоненькую простынь, расстелила ее и улеглась, пытаясь насладиться аспидно-черным небом.

– Одея-лы, од-ны, – передразнила на зевке. – Делите его, как нравится. Кстати, Лис, если холодно – возьми мой свитер. На Всемила он, боюсь, не налезет.

Варрен беспрекословно метнулся к сумке. После мужчины по моему приказу разделили теплое белье и варежки с шапками. Немного погодя послышалось змеиное шипение – спутники делили лежанку. То переросло в ругань, но вскоре стихло – я не успела даже пригрозить им проклятьем.

– Лада, – донесся смущенный шепоток Всемила, – а ты обезопасишь нас от врагов?

– Предлагаешь сторожить сон двух здоровых бугаев?

– С помощью волшбы, – уточнил Лис.

– Поздно уже, не разберу чар в книге.

– А без книги? – единогласно.

– А без книги я вам такого наворожу, что и врагов не понадобится, – разоткровенничалась я. – Почему бы вам не совместить приятное с полезным? Дежурьте по очереди. Костер, так и быть, разожгу, и вам не придется рвать несчастное одеяло на клочки. Только принести то, из чего разжигать.

Лис ушел за хворостом. Я же вспоминала чары негаснущего пламени. Они получались вполне сносно – годы обучения чему-то да научили. Главное – поджечь именно ветки, а не кого-нибудь из нас.

Огонек родился хиленьким, песочно-рыжим. Он трепетал на ветру; словно блоха, метался по веткам; в нерешительности замирал. Но потихоньку разрастался. Его острые лепестки согревали. Лис изредка подкладывал новых веточек, и огонь поглаживал их, хрустя от неистового наслаждения.

Спутники сговорились о карауле, любезно оставив меня в покое и сказав напоследок: «Пускай спит». Ага, как же, уснешь с ними. Я лежала в полудреме, но обстановку оценивала.

В какой-то момент уставшего варрена сменил князь. Он, заняв почетную должность, тяжко вздыхал, громко дул на ладони, зевал во всё горло. Короче говоря, надоел до зубного скрежета. Я не выдержала и присела рядом со Всемилом.

– Не спится? – миролюбиво поинтересовался тот.