– Ты все абсолютно правильно понял, получил миллион, так – частями, мелкими подачками, а теперь наехали через самый верх, и что делать – я не знаю. Да, я организовал знакомство, убедил управляющего работать с этими проходимцами, намекнул на заинтересованность высших руководителей в санации банка. Ты думаешь, они пришли ко мне и сказали: «Мы будем проворачивать криминальные схемы»? Как бы не так! Все было благочинно! Красивые слова: дебиторы, кредиторы, акции, облигации! Чем закончится, я даже не мог себе вообразить! Ты-то мне веришь?

В дверь вежливо постучали, и после разрешения войти на пороге появился адъютант, так же, как и его шеф, в галстуке и в костюме, несмотря на неформальную атмосферу конспиративной квартиры. Поставив аккуратный сервировочный столик с легкими закусками и бутылкой отменного коньяка в центре комнаты и получив молчаливое разрешение удалиться, вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Конечно, верю! Старина, ошибиться так легко, – сказал Кольцов, щедро разливая коньяк в хрустальные рюмки пантагрюэлевского масштаба. – Вот цвет, как у чая, а попробуешь на вкус – и раз! Не чай! Головоломка!

Алексей Владимирович сделал кислую мину и, даже не стараясь переубедить говорящего, просто взял рюмку со стола и одним махом залил содержимое себе в рот. После голодного дня приятное ощущение легкого опьянения наступило почти сразу, и, сев обратно в кресло, он пожалел, что не курит, ибо сделать сейчас пару затяжек, многозначительно выпуская колечки дыма, было бы очень кстати.

– Ну, можешь не верить. Скажи прямо, ты готов мне помочь или нет? – внезапная мысль о жене и жившем тогда еще с ними Вилене вернула его в то самое подавленно-отчаянное состояние, в котором он находился уже больше суток. – Моей семье опасно оставаться в России?

– Так, давай без ненужной аффектации. Я распорядился, и твоих взяли под охрану еще утром. Я не рассчитываю на решительные действия со стороны этих вымогателей, но лучше перестраховаться. Эти гоблины оставили связь с ними? – после недолгой паузы продолжил Кольцов.

– Нет. Сказали, позвонят сами на мобильный.

– Звонили?

– Не знаю, я трубку дома оставил, когда выходил тебе звонить. Жена волнуется небось.

– Все под контролем. Держи хвост пистолетом! – немного рисуясь своими возможностями, генерал разлил еще по сотке. – Значит, умный человек – это Григорий Леонидович Зельдин? А с Администрации кто тебя вызывал к себе?

– Жомов Вадим Вениаминович.

– А, этот старый лис! Представляешь, он запал на телку чувака, обратившегося к нему с просьбой отмазать того от какой-то прокурорской проверки, так твой Вадик его на восемь лет отправил варежки шить, а сам закрутил с ней роман. Сейчас мы этого доцента расспросим обо всем поподробнее. Пришла пора с ним познакомиться поближе.

Кольцов вышел, и минут двадцать Алексей сидел один, неподвижно разглядывая яркие искорки света, отражающиеся от хрустальных граней рюмки, короткую ножку которой он беспрерывно покручивал между пальцами левой руки.

Вернулся он в отличном настроении и предложил поехать пожрать, как он выразился, в хороший кабак где-нибудь в центре. В ресторане они заказали еще бутылку коньяка, разных закусок и жареную осетрину. Разговор не клеился, Алексей чувствовал себя разбитым и усталым, единственным его желанием было упасть в теплую постель, желательно у себя дома, заснуть как можно скорее и не просыпаться так долго, как только это возможно. Поняв настроение своего давнего знакомого, которому он когда-то давно пообещал свою помощь, Кольцов не стал предаваться воспоминаниям и рассказам о том, как сложилась его семейная жизнь с Алисой, все-таки согласившейся поменять европейскую Ригу на полуазиатскую Москву. Отказавшись от десерта и почему-то не попросив счет, они вышли на кое-как расчищенную от снега улицу, и похожий на бегемота черный «шестисотый», угрожающе покрякивая сиреной, за пять минут доставил их до дома на Сивцевом Вражке.