– Не беспокойтесь, мистер Дюбуа. Я все понимаю правильно. И потому отвечу на любые ваши вопросы.

– Благодарю вас за понимание ситуации, – вздохнул Дюбуа. – Мне очень хотелось, чтобы в этом щекотливом деле мы поняли друг друга.

– Я был свидетелем данного дела, причем главным свидетелем. При подозрениях в убийстве нельзя исключать любые, даже самые невероятные версии, – предположил сам Дронго.

– Вы действительно слышали крики Харрисона? – спросил Дюбуа.

– Конечно, я узнал его голос.

– И вы сразу выбежали в коридор?

– Да, почти сразу. Марта Холдмен была со мной. Мы услышали крики и выбежали в коридор. Затем добежали до двери, и здесь, я это точно помню, мы услышали крики еще раз. Вот тогда я начал выламывать дверь.

– А когда вы ворвались в комнату, Харрисон был мертв?

– Да, он лежал на полу весь в крови, не подавая никаких признаков жизни. Здесь Марте Холдмен стало плохо, и я побежал в гостиную позвать людей и взять стакан воды. Едва я добежал до гостиной, как здесь уже были Стивен Росс и Боб Слейтер.

– А какое впечатление производит на вас этот Слейтер?

– Он художник, творческая личность. Видимо, тайно вздыхает по Анне Харрисон. Но ничего серьезного у них наверняка нет. Слейтер слишком мягок и нерешителен, а Анна Харрисон явно не захочет рисковать своим положением, связываясь с таким любовником.

– А ваш друг Стивен Росс? – спросил Дюбуа, бросая быстрый взгляд на своего учителя.

Дронго покачал головой:

– Мы знакомы более десяти лет. Это абсолютно исключено.

– В таком случае, – раздраженно сказал Пьер Дюбуа, – мне остается предположить, что этот убийца испарился, исчез, не оставив никаких следов. Не мог же его унести на самом деле дьявол.

– Конечно, не мог, – согласился Дронго, – надо думать. Здесь скрыта какая-то тайна.

– Как этот чертов убийца мог выстрелить и куда он дел оружие? – зло сказал Пьер Дюбуа. – Может быть, он стрелял из окна?

– Не получается, – покачал головой Дронго, – я сразу же осмотрел оба окна. Вы напрасно так волнуетесь. Может быть масса способов уйти незамеченным даже из закрытой комнаты. Если бы дверь не была закрыта изнутри, я бы мог предположить, что голос и крики Харрисона просто записали на магнитофонную лету. Сначала убийца стреляет в Харрисона, а затем, выходя из комнаты, включает магнитофон. И когда мы прибегаем, там уже никого нет.

– Здорово, – не удержался Дюбуа, – я об этом даже не подумал.

– Но этот вариант полностью исключается. Во-первых, я четко слышал именно голос Харрисона и даже шум борьбы. Во-вторых, дверь была закрыта изнутри. Значит, убийца ушел через окно или в этой комнате есть еще какой-то ход.

– Мои люди мучатся там с самого утра. Как только они найдут хоть небольшой тайник, я сразу сообщу вам, – пообещал Дюбуа.

– Во всяком случае, я хочу, чтобы вы знали, господин комиссар. Все, находящиеся в доме, включая жену и сына покойного, не любили его. Потенциально убийцей может быть любой из них, даже я сам, настолько он сумел вызвать у меня антипатию за несколько часов нашего знакомства. Так что подозреваемые мы все.

– Я знаю, – вздохнул Дюбуа, – можете быть свободны.

Вторым был вызван Роберт Харрисон. Сын покойного держался уже более уверенно, очевидно соображая, какое именно наследство получит он в результате этой смерти. От вчерашнего испуга почти не осталось никаких следов.

– Где вы были в момент убийства, господин Харрисон? – спросил у него Дюбуа.

– Я надеюсь, вы не подозреваете меня, – немного обиделся Роберт, – моя жена плохо почувствовала себя, и я был вынужден проводить ее наверх, в нашу комнату.

– Вы слышали крики своего отца?