Чем занимались женщины в этой семье, я представляла тоже весьма смутно. Вроде мачеха Адама и жена его брата отвечали за домашнее хозяйство, за быт, за детей (у Адама было двое племянников), еще дамы снимали какие-то видеоролики о том, как ухаживать за садом и огородом и как готовить и делать заготовки на зиму, выкладывали ролики в соцсети… Женщины в той семье блогеры, короче. Это занятие было мне немного понятнее, даже учитывая то, что уход за садом и огородом меня совершенно не волновал. Но я не пыталась отыскать эти поучительные видео в социальных сетях. Зачем? Я глубоко городской человек, никакая сила не заставит меня заниматься рассадой и даже цветами, тем более и дачи-то у меня нет.

Словом, Адам себе не принадлежал, он являлся частью семейного клана Громовых. Скорее всего, и сегодня они с братом (наверняка это он остался сидеть в машине) собирались ехать за металлоломом, потому Адам и торопился. Иначе их заказ мог уплыть еще куда-то.

Прелюдия все-таки присутствовала сейчас, как же без нее. Самая обычная прелюдия – поцелуи и прикосновения. Я чувствовала на своей груди тяжелые, шершавые ладони Адама. Он мял и тискал меня, как, наверное, делали его предки-мужчины тысячи лет назад. Незатейливые, но, надо признать, имеющие эффект движения. Почему прикосновения Адама так заводили меня – я не знаю. В Адаме не было никакой нежности (впрочем, как и грубости, честно скажу, он никогда не причинял мне боли, да я бы и не потерпела такого), а был один лишь… примитив, или как это еще назвать?

Поцелуи Адама тоже не отличались изысканностью и ловкостью. Он целовался так, как и должен целоваться э-э… кузнец. И вообще. У него были слишком большие зубы, большой язык – а это неудобно, у меня сейчас челюсть даже заныла немного. Я не нуждалась в каких-то особых ухищрениях, и даже, хуже того, я их и не хотела, тактильный голод был мне несвойственен, поэтому меня с самого начала знакомства с Адамом не покидало ощущение, что вот это все – временно. Ведь я хотела простоты, а вовсе не примитива.

Адам – не мой человек, не мой мужчина. Говорят, любовников выбирают по запаху, так мне и запах Адама тоже не нравился. Мой любовник, судя по всему, курил сегодня. Не сразу перед визитом ко мне, а полчаса назад, быть может? Скотина. Я же просила.

Запах тела Адама меня тоже не устраивал. Нет, Адам – не грязнуля, он не из тех мужиков, которые забывают о душе и не пользуются дезодорантами, его природный запах – не отвратительный, но он какой-то уж слишком явный, с отчетливой, неистребимой ноткой мускуса, не мой совсем. Это запах чужого мужчины.

Адам некрасивый. Даже не так, он – страшный. Фигура у него еще ничего, а вот лицо откровенно пугающее. Грубое, жуткое. Давний шрам через всю щеку – уже не особо выделяющийся, но заметно перекосивший его лицо. Вывернутые наружу большие губы. Взгляд… да как у маньяка у Адама взгляд, тяжелый и напряженный. Волосы – темные, довольно длинные, чуть вьющиеся на концах, иногда Адам забирал их сзади в хвост. А что может быть непривлекательнее мужского хвоста?

Наверное, еще кое-что, но вот это самое «кое-что» меня тоже не особо устраивало, конкретно – своей избыточностью в длину, поэтому нам во время свиданий приходилось использовать так называемый ограничитель. Нечто вроде резинового бублика, сокращавшего длину «достоинства» Адама.

– Время… – невнятно, хрипло произнес Адам. Отстранил меня, принялся расстегивать прыгающими пальцами всякие «молнии» и пуговицы на своей одежде. До конца раздеваться не стал – там приспустил, здесь приподнял. Затем лег спиной на скамейку, ногами в ботинках сорок пятого размера достал до входной двери, уперся в нее.