– Спи, – вздохнула Йора. – Мне тоже все время под бок закатываются эти… предметы силы. Я же два взяла.

– Определилась, какой оставишь, а какой обратно отнесешь? – спросила Гаота.

– Думаю пока, – проворчала Йора. – Спи давай, середина ночи еще только. Хоть бы Брайдик помурлыкал бы, что ли, под боком? Шляется опять где-то…

В лунном свете, наполняющем комнату девчонок, все вокруг казалось одновременно и зыбким, и отчетливым. Гаота взглянула на пустое ложе, на котором с вечера обычно сворачивался в клубок кот, перевела взгляд на постель Дины. Самая заводная девчонка из троицы спала, разметав по подушке черные кудри и прижав большим пальцем нижнюю губу. А ведь год назад частенько рыдала по ночам и именно этот палец помогал ей не завыть в голос. А с утра – как обычно – отчаянная, веселая, неугомонная, боевая. Любимая подруга. И Йора – любимая подруга. А больше у Гаоты никого не осталось. Разве только еще два приятеля – Тис и Джор – и наставник Юайс. А еще наставница Пайсина. И Брайдем, которому Гаота почти год назад излечила покалеченное колено. И Гантанас, похожий на обремененного многочисленными любимыми внуками деда. И Хила. И Глума, что спасла полтора года назад Гаоту вместе с Юайсом и Коланом и так и осталась лишь в ее памяти и одновременно где-то в страшных и опасных лесах. Нет, много кто остался у Гаоты, вот только мамы и папы у нее не стало и сестер. И брата, который не успел родиться. И у Йоры никого не осталось. И у Дины.

Чувствуя, что на глаза начинают накатывать слезы, Гаота зажмурилась и стала вспоминать, как почти неделю назад они всем потоком явились в мастерскую и хранилище мастера Уинера.

Не то чтобы мастер Уинер, лысая голова которого напоминала натруженное колено, не ждал гостей. Наверное, он не ждал, что к нему явятся сразу все ученики, а именно – шестнадцать воспитанников, успевших отучиться в Стеблях целый год, пусть даже один из этих шестнадцати, Тис, еще только ковылял в направлении мастера Уинера, опираясь на плечо еще одного из шестнадцати – Джора. Как посмеивался время от времени смотритель приюта и наставник Брайдем – однажды окажется, что первый курс воспитанников Приюта Окаянных составляли легендарные ученики, поэтому деваться им некуда – надо оправдывать будущие легенды, а значит учиться и еще раз учиться. Так что, открывший дверь своей мастерской на стук Джая мастер Уинер целую минуту оглядывал пожаловавших к нему учеников с недоумением, пока вперед не вышла Сиона и довольно внятно не объяснила мастеру, что Скриб дал задание каждому из них выбрать себе предмет силы и при этом упомянул какие-то два сундука, что имеются где-то у мастера Уинера.

Именно после этого объяснения Уинер как будто наконец понял, чего от него хотят, от досады покрутил головой, но от двери отошел и даже махнул рукой на два старинных сундука, что и в самом деле стояли посредине его мастерской:

– Ясно-ясно, не шумите. Вот ваши сундуки, только чтобы не драться, выбирать по одному предмету и не мусорить! После себя все убрать. Веник и совок вон там.

– А что там? – опередила Джая и Флича и прижала руками крышки сундуков Сиона. – И почему мы не можем просто взять что-то из своих собственных вещей и сделать предметами силы?

– Да делайте, что хотите, – раздраженно поморщился Уинер. – Я тут при чем? Вы можете этими предметами силы обвешаться с головы до ног. Какое мне дело? Гантанас распорядился, чтобы вы брали свои предметы здесь, вот и берите. Все равно без толку лежат. Между прочим, все это собрано при расчистке крепости. Если что, носы не воротить, сундуки наполнены едва-едва, надо ж понимать, что, к примеру, кости, да и одежда полуистлевшая – все шло в погребение в лес Орианта. Оружие и доспех – в кузницу Габа. Магические штучки, хотя их было мало, да и те не слишком ценные, а так же редкие украшения или обереги какие – все подбирал Скриб. А все остальное – здесь. По песчинке просеивали. По камешку. Ничего не упустили. И если при гибели какого-нибудь воина у него был камешек в сапоге, то и он тоже будет здесь. Хотя нет, камешек мы бы выбросили. А вот гвоздь или булавка – все здесь. Так что, чтоб с уважением. Понятное дело, за двенадцать лет и здесь мусор мог скопиться, не все же удавалось сразу очистить, потом руки не доходили, но что-нибудь приличное каждому достанется.