– Ты напугал меня до чертиков.

Он продолжал придерживать меня за плечи, а затем ответил низким голосом:

– Я заметил.

Я с трудом сглотнула, когда его глаза цвета виски с густыми черными ресницами начали блуждать по моему лицу.

– Как ты вообще меня нашел? – спросила я.

Лукас пожал плечами.

– Я подумал, что ты выберешь путь с самым быстрым маршрутом.

Момент, когда мы встретились глазами, показался мне слишком интимным. Я опустила лицо и с трудом сглотнула. Мой взгляд упал на его спортивные штаны с низкой посадкой, и мне пришлось бороться с жаром, грозившим залить краской мои щеки. Большинство хоккеистов были привлекательными: было что-то особенное в их огромном росте и от природы самодовольном лице. Честно говоря, это должно было считаться поводом, чтобы держаться от них подальше, но их ред флаги манили девушек больше, чем мотыльков пламя.

Лукас, однако, привлекал меня на совершенно другом уровне: было трудно устоять от вида его широкой груди, которая была в два раза шире моей, и мальчишеских веснушек, проглядывающих на щеках и теплой бронзовой коже.

Его рубашка была расстегнута, как будто он накинул ее, выбегая из дома. Несмотря на то что я видела торс Лукаса бесчисленное количество раз, мой рот наполнился слюной от образов, которые сейчас рисовались в моей голове.

– Что случилось? – повторил он свой вопрос и скользнул теплыми мозолистыми пальцами по моему лицу, приподнимая подбородок. Он наклонил голову и вопросительно приподнял бровь. Будь это кто-нибудь другой, я бы унесла сегодняшний вечер с собой в могилу, но я никогда не смогла бы отказать ему, как бы унизительно это ни было.

Я отвернулась и сосредоточила свое внимание на зеленой траве, торчащей из трещин в асфальте, расправляя плечи.

– Я встречаюсь с одним парнем чуть больше месяца. Он…

Лукас напрягся, и его рука крепче обхватила меня, прерывая то, что я собиралась сказать дальше. Его грудь несколько раз поднялась и опустилась, прежде чем он заговорил:

– Что он сделал?

Слезы гнева вновь подступили к моим глазам, и я покачала головой. Я не хотела рассказывать ему, как занималась сексом с этим придурком, только чтобы через неделю узнать о том, что у него есть другая. Или рассказывать о том, как я должна была накричать на него, но вместо этого я убежала. Я шмыгнула носом и пошатнулась на каблуках, но Лукас крепче обнял меня, притягивая к своей груди.

Он помедлил, прежде чем его голос стал грубее, чем раньше.

– Ты не обязана говорить мне, если не хочешь.

Я прижалась к нему всем телом, перемещая на него большую часть своего веса. Вот почему я позвонила Лукасу, несмотря на его чрезмерную заботу. Казалось, он всегда знал, что мне нужно, и прямо сейчас мне было необходимо забыть обо всем этом. Я подняла глаза, изо всех сил стараясь выдавить из себя улыбку.

– Лукас, мне стало бы намного легче, если бы мы больше никогда не упоминали о сегодняшнем вечере.

Он на секунду взглянул мне в глаза, прежде чем его губы изогнулись в улыбке.

– Ты ведь знаешь: если ты скажешь мне, кто он, я надеру ему задницу.

Мне сразу же стало легче в груди. Порой было приятно осознавать, что у меня есть друзья, которые прикроют в трудный момент, и тихий смешок сорвался с моих губ.

– Я вылила на него свой бокал вина.

Смех Лукаса отдался вибрацией в моем теле, и он опустил руки, прежде чем мягко коснуться нижней части моего подбородка указательным пальцем.

– Вот это моя девочка.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на низкий тембр его голоса, но от того, как он произнес «моя девочка», словно я действительно принадлежала ему, тепло разлилось по моим венам и поползло вверх по шее. Я издала приглушенный мурлыкающий звук, и его глаза потемнели, опускаясь на мои губы. Я не могла дышать, боясь испортить момент. Мы стояли так близко друг к другу, что его дыхание смешивалось с моим, а на его щеке подергивался мускул. Тяжесть влажного воздуха усилилась из-за напряжения вокруг нас, как будто даже ночное небо знало, насколько важен этот момент. Лукас не сокращал расстояние между нами, но и не отходил назад.