– В смысле?

– Меня могут лишить родительских прав, – сказала Вика и снова разрыдалась.

– Давно пора, – холодно сказал Костя. – Я заберу Антона, можешь не переживать. Ложись пока спать, у вас уже час ночи. Проснешься – звони. Сегодня после работы я твой, все обсудим.

– Идиот, я даже не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь переоформить права на тебя! Не говоря уже о том, чтобы сделать это быстро!

– Вика, это все решается. Напишешь отказ от родительских прав и разрешение на выезд Антона обратно в Украину.

– А про суд ты не подумал? Который, кстати, здесь, в Лос-Анджелесе, должен проходить! А ты, мудак, из-за своих судебных дел с кредиторами сюда к сыну не можешь приехать уже три года! Как я на тебя переоформлю права? Малого передадут в приемную семью!

– С какой стати? У него есть отец, – удивился Костя. Ему показалось, что у Вики едет крыша.

– По бумагам отец не имеет на сына никаких прав.

– Этот вопрос разрешим. Было бы твое желание.

– Костя, на это нет времени, – произнесла Вика уже более спокойным голосом. – Доказанное употребление наркотиков – основание для лишения родительских прав. И они это сделают. Не я первая, не я последняя. Моя работа тоже играет на руку этой сучьей службе.

– Да уж. Но кто возьмет себе чужого ребенка?

– Любая ублюдочная семейка ради крупных налоговых льгот! Теперь понял?

– Слушай, я закрою судебное дело по кредиту в ближайшие месяцы и смогу приехать. Мы все с тобой переоформим. Все будет хорошо. Главное – не паникуй раньше времени.

Костя физически чувствовал накрывающее его замешательство. Он пытался успокоить Вику, но что-то подсказывало ему, что быстро возникшую проблему не решить.

В комнату вошла голая Катя и плюхнулась на кровать.

– Значит, на нее у тебя есть время, – сказала она, закутываясь в простыню.

Недовольно взглянув на нее, Костя приложил палец к губам и продолжил общение по телефону.

– Вика, что можно сделать?

– Не знаю.

– Ты понимаешь, что будет с Антоном, если у него еще и маму отберут?

– Понимаю.

– Да ни фига ты не понимаешь! – осознав вдруг всю сложность ситуации, Костя не смог сдержать эмоции. – Или ты ему мало нервы потрепала своими судами в Украине? Пацану восемь лет, а пережил он уже на все тридцать благодаря твоей тупой голове.

В трубке раздались гудки.

Костя бросил телефон на тумбочку, вышел на кухню и умылся ледяной водой.

– Что случилось? – спросила Катя, тут же оказавшись рядом с ним.

– Да оденься ты, наконец! – гаркнул Костя, поднимая с пола розовый халат.

Вручив его опешившей девчонке, он вернулся в комнату, за полминуты оделся, схватил телефон, взял деловую сумку и молча вышел из квартиры.

Заняв место за рулем «тойоты», Костя бросил сумку на соседнее сиденье, провернул ключ в замке зажигания и нажал на газ.

Через несколько минут в голове прояснилось, а тянучка в утренней пробке позволила снова набрать номер бывшей жены.

– Не спишь еще?

– Сплю, – голос Вики и вправду был уже сонным.

– Извини, погорячился. Давай продолжим.

– Не хочу.

– Как быстро ты можешь прислать сюда заявление об изменении исковых требований? В Украине я все вопросы решаю быстро, ты меня знаешь.

– Иди на хер, ничего я не буду присылать.

– Наш сын тебе по барабану, как я вижу.

– Если нужно будет, я позвоню.

– Нет, Вика, нет! Ситуация лучше не станет! Рано или поздно это должно было произойти!

– Что «это»? – спросила Вика.

– У Антона должны быть родители, которым он нужен.

– У него есть мать! Или ты ему уже другую нашел? – крик из трубки оглушил Костю.

– Ты вообще когда-нибудь думала о том, как будешь смотреть ему в глаза, когда он вырастет?

– Думала!

– И тебя это не пугает?