Выше я сказала, что о дяде Вове и дяде Юре надо говорить «в паре», потому что они воспитывались и формировались вместе. Дядя Юра вспоминает это так. После войны, начиная с 1946 года семья Кутовых жила в г. Славянске Сталинской (Донецкой) области. Семья арендовала небольшой дом с подворьем, возле речки Сухой Торец (сейчас такой реки нет). Речка была небольшая, но в половодье разливалась и затапливала близлежащие дома и огороды.

В доме держали двух козлят: козла Бориса и козочку Катю. Когда козлята подросли, маленькие Володя и Юра, по воспоминаниям дяди Юры, выводили их утром пастись на луг, а вечером приводили домой. Забирать коз домой братья-двойняшки брали с собой маленькую племянницу Таню, дочку тетю Шуры. Садили Танюшу в четырехколесную деревенскую коляску. Когда возвращались, коляску с Таней вез козел Борис. Борька летел по улице, а Таня, которой было около 2х лет, стояла в своем транспорте и визжала от удовольствия. За коляской бежала ватага детей, жители домов по улице выглядывали из окон посмотреть на это действо.

Курить Вова с Юрой начали одновременно в 1-м классе. Бросили курить после 4-го класса, и также по обоюдному согласию. В 5-м или 6-м классе пацаны-двойняшки были замечены в раздевалке в компании курящих парней. Заметила братьев невестка и сообщила старшему брату Николаю. Николай тут же взялся промывать мозги младшим братишкам, а те сообщили ему, что уже два года как «в завязке». Дядя Коля был в восторге от этого рассказа. Сегодня ни дядя Володя, ни дядя Юра не курят.

Почти 15 лет дядя Юра проработал энергетиком цеха по приготовлению взрывчатых смесей и наполнению ими всевозможных мин, снарядов и других изделий. Это было секретное производство. Говорить об этом было не принято. В любое время дня и ночи мог быть вызван в цех. Как-то произошел такой инцидент. Дядя Юра находился в отпуске, но в субботу был вызван в цех. Случилась авария – сгорела и вышла из строя вся аппаратура, пульты управления, промтелеустановки, мосты, потенциометры, обгорели более 20 многожильных кабелей управления. Все это находилось в отдельно стоящем здании, которое тоже пострадало и требовало ремонта.

Была суббота, собралось руководство завода. Дело было «ах» или «швах»: горел план цеха и завода в целом, никто не знал, что делать. Дядя Юра все оценил и заявил (никто в это не поверил), что при обеспечении всей необходимой аппаратурой, материалами и выделении в его распоряжение всех поименно названных специалистов в четверг, то есть через четыре дня цех начнет полноценно работать. И он это сделал! Цех стал работать в срок, то есть в четверг. И в обновленном, отремонтированном цехе 3-я смена выполнила смежный план. В такую развязку не верили ни друзья, ни «доброжелатели» Юрия Валериановича Кутового.

А я помню город с теплыми морскими ветрами и зелеными бульварами – это был Мариуполь, но в советские времена его называли Жданов. Отсюда дядя Юра взял в жены тетю Юлю. Помню дом у самого синего моря, где жили родители Юли – ее мама, полная колоритная рыбачка, как из песен Марка Бернеса и симпатичный крепко-сбитый отец. Вечерами за длинным деревянным столом садились все вместе есть, людей было много. Цикады пели. Ветер с моря дул. А я, человек, не привыкший к таким бархатным вечерам, восхищалась морским прибоем, жизнью в Жданове и думала, как хорошо у Юли сложилась жизнь: выросла в такой дружной семье, встретила серьезного работящего мужчину (моего дядю) и уехала в индустриальный город Донецк. А потом Юля предложила поехать погадать к гадалке – это было так захватывающе интересно, я же была тогда подростком и мечтала об Алых парусах. Но дядя Юра был против. «Вы, наверное, хотите выведать про меня какую-то информацию», – заявил он. Мы с Юлей стали весело смеяться, смешинка в рот попала. Нам было забавно слышать, что нас подозревают в очень коварных замыслах. Но все же дядя Юра отвез нас куда-то в самый конец города, к местному экстрасенсу. Что-то она нам хорошее сказала, мы с Юлей были очень довольны. Но только Юля, смущаясь, сообщила: «Гадалка мне заявила, что какие-то мысли у меня сбивчивые, запутанные…» «Во, – вмешался в разговор дядя Юра, – я же говорил, надо было Малого послать на сеанс гадания, у него правильные хорошие мысли о будущем. Малой, он лучше всех соображает…» «Малым» дядя называл моего маленького братишку Сашу, которому тогда было лет пять.